Софи ловит зубами мой сосок и тянет.
Я бормочу, жидкий жар охватывает мои бедра. Контракт падает на кровать, моя голова с глухим стуком ударяется о стену.
Она спускается ниже, прослеживая выпуклости моего пресса.
— Так. Охренительно. Сексуально. — Каждое слово подчеркивается поцелуем. — Габриэль, я хочу, чтобы ты трахнул меня в этих очках.
Эта женщина меня убьет.
Я тяжело сглатываю, обретая голос.
— Будешь хорошей девочкой, я, возможно, так и сделаю.
Я не упускаю того, как сжимается ее попка в форме персика. Что-то примитивное и низменное зарождается внутри. Голос становится грубее.
— Достань мой член. Ты станешь сосать его.
Из ее горла раздается негромкий звук, и я знаю, что добрался до нее, что отражается на мне самом. Моя кожа настолько горячая, что я едва ли могу дышать.
Руки Софи скользят к боксерам, поддразнивая. Член грубо толкается в ткань, и она стягивает резинку с талии. Пульсирующий кончик цепляется за нее. Женщина высвобождает меня, настолько твердого, что член шлепает по животу.
— Люблю этот звук, — шепчет она.
Хорошо. Он только для тебя.
— Возьми его в руку.
Теплыми пальцами она обхватывает меня и сжимает. Мои глаза практически закатываются. Сглатываю стон, поднимая навстречу ей бедра.
— Мягче, — задыхаюсь я.
— Мягче? — Она снова целует мою грудь, ослабляя хватку.
Я практически плачу, настолько это хорошо.
— Заставь меня умолять об этом.
Она взмахивает ресницами, дыхание покидает раскрытые губы. Кончики ее пальцев гладят мою длину, поддразнивая.
Пытаюсь не шевелиться, но она нежно берет меня за яйца и слегка их сжимает. В моем горле грохочет стон. Он превращается в откровенный всхлип, когда она наклоняется и целует головку.
Не достаточно.
— Софи...
— М-м-м? — Звук вибрирует на коже, и меня пронзает пульсация болезненного наслаждения.
Я толкаюсь вверх, но она уклоняется. На моем кончике блестит слюна.
— Блять... Пососи его, Дарлинг. Соси как следует.
С улыбкой во взгляде карих глаз она делает это, одним великолепным толчком заглатывая меня глубоко и сжимая. Я со стоном приподнимаюсь с кровати. Но тут она останавливается и продолжает играть со мной, ее припухшие губки едва ли касаются моей плоти.
Кожу обдает жаром, и я даю ей желаемое.
— Пожалуйста. Пожалуйста...
И она действительно радует меня, окружая вниманием, вытягивая мое удовольствие, словно с ним связано и ее собственное. Я теряюсь в ней, пока горло не сжимается от эмоций, а яйца — от предстоящего освобождения.
Не хочу кончить ей в рот. Не в этот раз. Отталкиваю ее, пытаясь быть нежным, но руки дрожат. Она издает протестующий звук, который я проглатываю поцелуем, когда переворачиваю ее на спину, неуклюже задирая юбку.
— Я не закончила, — говорит она, задыхаясь между поцелуями.
Мои пальцы проскальзывают под крошечные розовые трусики. Сладкая влага приветствует их.
— Мне нужно быть здесь.
Я ласкаю ее мягкую, набухшую сердцевину, прежде чем погрузиться глубоко. И она кричит — прекрасная мольба, которая заставляет меня жадно впитывать больше.
Целую ее, пальцами двигаясь внутри нее под плотно прилегающими трусиками. Она двигается вместе со мной, бедрами толкаясь и опускаясь на мою руку. Наше дыхание смешивается, становясь беспорядочным.
Больше никакого ожидания. Срываю с нее трусики, перекатываюсь между широко раздвинутых бедер. Первый толчок в нее — это агония и рай, потому что ничто никогда не будет чувствоваться так хорошо, как располагаться внутри Софи. Мы оба обезумели, задыхаемся. Я знаю, она ждет, что я буду трахать ее жестко и быстро.
Замедляюсь, беру ее щеки и нежно целую, медленно заполняя влажный центр.
— Габриэль, — хнычет она мне в рот. — Больше.
Я знаю, что она имеет в виду быстрее. Проникаю так глубоко, насколько могу, и застываю, пока она не начинает дрожать, и только потом отстраняюсь назад.
— Я дам тебе все, — шепчу.
Она поглощает мои губы, ее тело извивается подо мной в попытке изменить темп. Но я держу ее там, где хочу. Двигаюсь в ней, позволяя прочувствовать каждый дюйм. Она выдыхает наполовину смех, наполовину — жалоба.
— Софи. — Мой голос ясен и тверд, требует ее внимания.
Она встречается со мной взглядом, и я позволяю ей увидеть все — что она значит для меня, что со мной делает.
Ее дыхание прерывается, глаза широко раскрыты и светятся. Я чувствую, как ее тело уступает, становится мягче.
— Габриэль. — Дрожащими пальцами она касается моей щеки.
И внезапно мне становится страшно. Потому что она видит меня, каждый темный уголок и несовершенный край. Это зажигает что-то между нами. Я не могу отвернуться или перестать входить в нее, телом говоря то, что боюсь произнести вслух.