— Ты помнишь ту ночь, — говорит он. — Я имею в виду до.
Мне очень хорошо известно, что Габриэль смотрит на меня, но я всё равно отвечаю на вопрос Джакса, не отводя взгляда.
— Ага.
Джакс кивает, прикусывая нижнюю губу так, словно стыдится.
— Я всё выяснил. Хотел найти тебя. Чтобы извиниться.
— Что? — выпаливает Киллиан, почти подпрыгивая.
— Заткнись, — кричит на него Джакс, затем вздыхает и проводит рукой по взлохмаченным волосам. — По крайней мере, пока не выслушал меня до конца.
— О, — я откашливаюсь. — Должна согласиться с мнением Киллиана на сей счет. Тебе абсолютно не за что передо мной извиняться.
Улыбка Джакса усталая и неровная, но он удерживает мой взгляд. Я вижу борьбу в его глазах. Он не хочет говорить всё, что чувствует.
Габриэль разрушает этот момент:
— Давай к сути, Джакс. — Выражение его лица такое злое, словно он вырезал его из камня. — И начни с разъяснения того, откуда ты знаешь мисс Дарлинг.
Он не беспокоится обо мне. Словно меня здесь уже нет.
Джакс пожимает плечами и прислоняется к стене.
— Мы повстречались в баре отеля в ночь «инцидента».
Габриэль бросает взгляд на руки Джакса, когда тот делает в воздухе жест кавычек. Под его правым глазом вздрагивает мышца.
— Продолжай.
— Ты предложил купить мне выпить, — вступаю я, потому что чертовски устала от игнора. И не позволю Джаксу сделать это самостоятельно.
Он улыбается.
— И ты предупредила меня, что пришла туда, чтобы тайком меня сфотографировать.
Жар взгляда Габриэля обжигает. Но я не обращаю на него внимания.
Уип качает головой.
— Вы двое переспали. Конечно.
Киллиан смеется. Я не смею взглянуть на Габриэля.
— Нет, — говорит Джакс. — Мы выпили водку с тоником и лаймом и посмеялись над нелепыми людьми, что платят тысячи долларов за хороший снимок знаменитости, — он нежно улыбается в ответ. — Софи не возражала против того, что я, по сути, назвал ее работу идиотской...
— Она и есть идиотская, — перебивает Киллиан.
Мы его игнорируем.
— Ей нужны были деньги, чтобы заплатить кредит за учебу и аренду, и мы согласились, что способы заработать бывают куда хуже.
— Серьезно? — спрашивает Киллиан, всё ещё злясь.
И не виню его. Это он нашел Джакса. После попытки суицида Джакса группа распалась на год. Сомневаюсь, что испытывала бы долю милосердия к тому, кто выставил мою боль на обозрение всего мира.
Хотя Джакс бросает на него серьезный взгляд.
— Да, Киллиан. И тебе это известно, — его взгляд снова встречается с моим. — Помнишь, что я сказал тебе тогда?
Вот черт. Ком встает поперек горла, и я конвульсивно сглатываю. Габриэль хмурится так, будто вот-вот взорвется. Его взгляд приклеивает меня к полу, но мужчина не произносит ни слова. Как и все они. Они ждут моего ответа.
Мой голос тихий и хриплый:
— Ты сказал... Ты сказал... Дерьмо... — я отвожу взгляд, мой голос надламывается.
— Приходи ко мне в номер сегодня ночью, — говорит Джакс, — и я дам тебе нечто стоящее продажи.
— Ебаный ад, — бормочет Рай.
— Черт побери, Джакс, — кричит Киллиан.
Потому что они понимают. Наконец-то. Как и я. Но тогда я не осознавала.
Перед глазами всё размывается, и я быстро моргаю, глубоко вдыхая.
— Я думала, ты просто издеваешься надо мной, а затем ты дал мне ключ от номера, — из меня вырывается плаксивый смешок. — После я подумала, что ты хочешь трахнуться.
Теперь следует смешок от Габриэля, и он пронзает мне бок, будто копье. Сейчас я не могу на него посмотреть. Возможно, никогда уже не смогу.
— Знаю, что подумала, сладкая, — нежно произносит Джакс. — И теперь ты знаешь: я рассчитывал на то, что ты объявишься.
— Почему? — шепчу я. — Почему я?
Он пожимает плечами.
— Я подумал, что ты милая девушка. Слишком милая для этой дерьмовой работы. Тебе нужны деньги. И меня здесь не будет... так почему бы не уйти, сделав хорошее дело?
Киллиан вскакивает на ноги, толкая кресло изо всех сил. Он вылетает из комнаты, не сказав ни слова. Либби сразу же следует за ним, бормоча:
— Я с ним поговорю.
Последующая тишина такая тяжелая, что мне хочется сжаться, сбежать. Но я не могу скрыться от собственных ошибок. Хоть и пыталась ранее. Это не сработало.
— Мне так жаль, — хриплю я. — Та ночь... была худшей ночью в моей жизни. Худшим, что я когда-либо делала.
Джакс качает головой.
— Ты делала свою работу...
— Нет! — я стискиваю зубы. — Нет, я продала свою человечность и твою. Мне стоило бросить камеру и помочь. Стоило сделать что-нибудь, а не фотографировать и позволить снимкам увидеть свет.