Все внутри меня расслабляется. Вот оно. Это именно то, в чем я нуждался. Она такая мягкая и ароматная, теплая и радушная. Знаю, если девушка проснется, то как обычно просто рассмеется и скажет мне смириться и наслаждаться моментом. Так что так я и делаю.
Закрываю глаза и позволяю себе уснуть.
Софи
Прогулка позора становится намного веселее, когда утром ты покидаешь дом своего босса. Мои волосы похожи на крысиное гнездо, так как я заснула с мокрой головой, и это так мило. На лице нет макияжа, а глаза выглядят припухшими и болезненными без маскировки косметикой. По крайней мере, на мне моя собственная одежда. Габриэль оставил ее аккуратно выстиранной и сложенной у изножья кровати.
Ха, кровати. Я проснулась в его постели отлично отдохнувшей, выспавшейся и в одиночестве. И все же знаю, что он спал со мной. В какой-то момент посреди ночи я повернулась и обнаружила себя в объятиях прекрасных сильных рук, а моя щека прижималась к твердой груди. И это было подобно раю. Так хорошо, что я даже не поставила под сомнение, сплю ли, удовлетворенно вздохнув, когда он крепче прижал меня к себе, будто тоже наслаждаясь данным контактом наших тел.
Но все это было в покрытой мраком ночи, когда мой разум взял отгул и отдал власть желаниям тела. А теперь? Теперь я проснулась и, жмурясь от ярких солнечных лучей Лондона, пытаюсь пробраться в вестибюль своего отеля незамеченной. Было бы не сложно сказать, что выходила погулять и уже возвращаюсь, если бы не эти глупые волосы. Невозможно не заметить корону из сахарной ваты у меня на голове.
К счастью, в вестибюле пусто. Только дежурный консьерж, и ей на меня плевать. Я облегченно вздыхаю и поднимаюсь на лифте. Хочется злиться на Габриэля за то, что не был рядом, когда я проснулась, но, по крайней мере, он оставил мне завтрак — вареное яйцо, имбирную булочку и чайник с чаем на подносе, все это покрыто поддерживающей тепло салфеткой. Сверху лежала записка с инструкциями съесть все, так как завтрак — самый важный прием пищи за день.
Габриэль Скотт, он же курица-мать в костюме за десять тысяч долларов.
Фыркаю в ответ на свою же шутку, когда двери лифта открываются, и я оказываюсь лицом к лицу с Райем. Дерьмо собачье.
Его бровь изгибается, когда парень осматривает меня сверху донизу.
— Софи Дарлинг, — тянет он слова. — Мои глаза меня обманывают, или твоя прогулка позора в самом разгаре?
Я протискиваюсь мимо него.
— Не знаю, о чем ты. Я всегда так выгляжу.
— Помятая и после того, как легла спать с мокрой головой?
Мои ноги замирают, и я сердито гляжу на его самодовольно усмехающееся лицо.
— Это не то, что ты хочешь сказать женщине, способной треснуть тебя по голове через две секунды.
Парень морщится, но не кажется слишком раскаивающимся.
— Бренна постоянно говорит, что мне нужно подтянуть свои манеры.
— Тебе стоит к ней прислушаться.
— И разве это будет весело? — он следует за мной, пока я мчусь по коридору к своему номеру. — В любом случае, я на твоей стороне. Гастроли довольно сильно выматывают. Нужно веселиться, пока можешь, понимаешь?
Этот большой чувак кажется таким серьезным, что я похлопываю его по накачанной руке.
— Спасибо за совет.
— Так... — он двигает бровями. — Кто счастливчик? Или счастливица? Прошу, пусть это будет девушка. Данная фантазия даст мне сил на недели вперед.
— Какая фантазия? — раздается голос Уипа у нас за спиной, и мы оба подпрыгиваем.
Боже, неужто они все чертовы жаворонки?
— С какого пекла ты явился? — спрашивает Рай, ударяя Уипа в грудь.
— Из своего номера, — Уип кивает на дверь, рядом с которой мы стоим, подразумевая «прикиньте!» — А вы двое издаете столько шума, что и мертвого поднимете.
Еще одна дверь открывается, и выныривает голова Бренны.
— Какого хрена? Совещание посреди коридора?
— Уип прав, — говорит Рай. — Мертвецы уже начали вставать.
Бренна шипит на него, обнажая зубы подобно вампиру.
Я использую этот момент, чтобы отойти в сторону. Моя дверь так близко.
— И куда это ты собралась? — красивые синие глаза Уипа приковывают меня к месту. — Ты не ответила на вопрос.
— Какой вопрос? — трубит Бренна.
— Какого рода фантазии у Райя насчет Софи, — говорит Уип со злой усмешкой на устах. Козлина. Теперь я знаю, кто инициатор этой группы.
Рай показывает ему средний палец, пока с лица Бренны сходит счастливая мина.