Веснушки Джулс выглядят подобно капелькам корицы на ее округлых щеках.
— Я подумала вы... — она напряженно сглатывает. — Ну, подумала, вы не слушаете.
Я не слушал. Не так внимательно, как обычно. У меня чертовски раскалывается голова, словно мозг пытается пробить себе дорогу из черепа. Здесь полы то ли кривые, то ли под наклоном, или же я всё придумываю. С учетом того, что больше никто на это не жалуется, полагаю, дело во мне.
— Ты говорила о поставщиках.
Я знаю, что слушал что-то о футболках. Черт. Мне хочется упасть лицом в ближайшую подушку. Но это не сработает. Я не могу уснуть. Не могу, блин, спать. А я так устал. Каждую чертову ночь я пытаюсь. Но ничего не помогает, за исключением той ночи в Лондоне. Сегодня мы уже в Шотландии.
На данном этапе всё стало так хреново, что сегодня в три ночи я почти заплакал, когда опять лежал, глядя в потолок, не в силах выключить разум.
— Да, поставщики, — счастливо произносит Джулс. Она снова тараторит, а я стараюсь держать глаза открытыми.
Хотя не велика беда, если я их закрою. Мое тело все равно не сможет отключиться. На грудь будто давит кирпич, затрудняя мое дыхание. Слабость. Ненавижу ее. Но становлюсь слабее с каждым днем и не знаю, что делать.
Бренна бы сказала сходить к врачу. От простой мысли об этом по позвоночнику бежит холодок. В сознании звучат крики протеста. Никаких врачей. Никогда. У меня и так была куча врачей в детстве. И ничто, кроме смерти, не сможет заманить меня в больницу.
«Лучше постучи по дереву», — шепчет мерзкий голосок моего подсознания.
Боль в голове распространяется дальше, заражая шею, охватывая плечи.
Джулс продолжает трещать о контрактах и датах.
А у меня дрожит челюсть.
Дыши. Переживи это. Затем сможешь заползти в свою комнату и принять горячий душ.
В этот момент мысль о сне настолько сильно манит, что руки сжимаются в кулаки. Джакс почти умер, проглотив бутылку этих чертовых таблеток вдобавок к героину. Когда думаю об этом — а я изо всех сил стараюсь не думать об этом — тошнота скручивает желудок и гонит желчь к горлу.
Я напряженно сглатываю, хватая бутылку с водой. Рука дрожит, когда поднимаю воду к губам. И скрыть это можно, лишь попытавшись пить быстрее и сразу же опустить руку. Дрожь становится все хуже.
— Что мне ему сказать?
Вздрагивая, я бросаю взгляд на ожидающую ответа Джулс. Блять.
— А что, по-твоему, тебе стоит ему сказать? — учебный момент. Это работает.
Она хмурится, в замешательстве сводя брови на переносице.
Или не работает.
— Однажды тебе придется принимать все эти решения, да? — подсказываю я.
Черт. Ну, ты напортачил. Возвращайся в игру.
Ее рот открывается и закрывается до того, как девушка осторожно произносит:
— Я... гм... не думаю, что Джакс спросит у меня, хочу ли сыграть с ним в покер. Я подумала, это ваша... гм... фишка.
В жопу.
— Ну, никогда не знаешь, — я откашливаюсь. — И, по правде говоря, ему нужно было персонально пригласить меня по личному делу. Стоило ответить ему так.
Я поднимаюсь с кресла, игнорируя то, как качнулась комната.
— Ты мой ассистент, а не гребаный личный календарь. Так и передай Джаксу.
— Верно.
Скорее всего, она мысленно посылает меня в задницу.
Это тоже приводит меня в чувство. Я никогда не филонил на своей работе, а моя команда отдавалась на сто процентов. Мне стыдно за самого себя. Если бы только мне удалось отдохнуть.
— О, и у меня скоро будут те личные файлы, так что отправлю их вам до конца дня, — бросает Джулс мне вслед.
— Очень хорошо.
Не представляю, о чем она говорит. По углам моей памяти разбросана куча каких-то данных, но я слишком отвлекся.
В воздухе появляется аромат лимонного пирога и теплой женщины. И мой член реагирует так, будто этот запах манит его. Злясь на себя, я поднимаю голову, точно зная, что увижу.
В какой-то момент Софи пропала и перекрасила волосы. Теперь они бледного розово-золотистого цвета и сияют, как ореол, вокруг ее улыбающегося лица. От этого цвета ее глаза кажутся темнее и теплее, а губы выглядят более розовыми. Черт.
— Привет, Солнышко, — говорит она дерзко, как и всегда. Ее округлая грудь едва помещается под странным вязаным свитером с оголенными плечами. А это значит, что ткань держится только за счет ее груди. Один резкий рывок вниз...
— Подними глаза, дружок.
За секунду мой подбородок дергается вверх. Она усмехается, как Чеширский кот.
— Это подходящий наряд?
Заткнись. Заткнись сейчас же, засранец.
Она, очевидно, думает то же самое. Так как рука упирается в округлое бедро.