— Проводи гостя, помоги ему смириться с неудачей и попробуй вразумить.
Сказав это, жрец вернулся к жертвеннику и продолжил священнодействие вместе с другими членами общины.
Селиванов скорчил презрительную мину и рванул с капища. «Не хватало, чтобы какие-то там язычники учили меня жить!» — возмущался он про себя.
Миролюб еле успел нагнать Дмитрия на крыльце своего дома.
— Скажи на милость, куда ты так рванул? — спросил он у ретивого гостя. — Первая неудача заставила тебя отказаться от цели?
— Нет, — резко отрезал Дмитрий, — но я не намереваюсь становиться посмешищем для ваших сектантов. Ищите дурака в другом месте! Если вы придумали все это ради развлечения, то понапрасну потратили время: я не дам себя облапошить.
Миролюб удивленно вздрогнул.
— О чем ты?!
— О ваших пристрастиях к испытаниям! — взорвался Дмитрий. — Типа простите, но с первого раза мы не можем исполнить вашу просьбу, потрудитесь прийти в следующий.
Миролюб выглядел растерянным.
— Поверь, подобное произошло на моей памяти впервые, и наша община не имела к этому никакого отношения. Раз твою требу не приняли, значит, на то были веские причины. И я бы посоветовал поискать их в себе. Чтобы что-то получить, нужно сначала что-то отдать.
Дмитрий с оскорбленным видом вскинул подбородок.
— Получается, что все ваши обряды имеют эффект плацебо: веришь — получишь, нет — то и суда нет?
Миролюб устало опустился на ступеньки крыльца, обхватил голову руками.
— Друг мой, вряд ли данное определение подходит под описание священно действа, дарующего исцеление. Но если тебе так проще, то да: неверие в то, что должно случиться, полностью исключает саму возможность чудотворного воздействия.
Дмитрий подъехал к нему вплотную, зло прищурился и поинтересовался:
— И что ты мне предлагаешь?
— Прежде всего, успокоиться и пересмотреть свое отношение к происходящему, — откликнулся Миролюб. — Отыщи в себе хоть каплю веры и увидишь, как преобразиться твой мир. Попробуй, у тебя обязательно получится.
— Я не собираюсь преображать мир, а хочу избавиться вот от этого, — гневно воскликнул Дмитрий и ударил кулаком по инвалидному креслу.
— Прости, но чудеса случаются с теми, кто в них верит, — мудро заметил Миролюб.
Селиванов не выдержал и рявкнул:
— Да я готов поверить хоть в Деда Мороза, хоть в пасхального зайца, лишь бы этом не помогло!
— Вот и поверь хотя бы в них — это лучше, чем ничего, — вздохнул Миролюб и поднялся.
Объяснив гостю суть происходящего, он удалился.
Недовольство Селиванова длилось недолго. Вспыльчивый, но отходчивый он вскоре пришел в себя и отправился искать сбежавшего проводника.
Миролюб сидел на завалинке возле бани и увлеченно грыз сочную травинку. Завидев Дмитрия, он поднялся на ноги и весело объявил:
— Меня предупредили, что ты быстро успокаиваешься.
— И кто же этот таинственный благодетель? — ворчливо поинтересовался Дмитрий.
Миролюб только улыбнулся в ответ и предложил гостю осмотреть главную святыню.
Дмитрий с интересом принял приглашение.
Миролюб привел гостя к остову древнего строения. От некогда величественного храма осталось лишь несколько частей, но даже по ним можно было вообразить его прежнее великолепие. Лучше всего сохранился каменный каркас: на нем стояли возведенные из стволов дуба стены, местами обгоревшие.
Время и вандалы жестоко обошлись с храмом, но природа словно пыталась восполнить недостающие детали. Древние стены утопали в зелени: молодые сосенки поддерживали полусгнившие опоры; вьюны нежно, но крепко обнимали ветхие камни, не давая им рассыпаться.
Миролюб объяснил, что ранее у храма имелась крыша в форме полушария и врата, выкованные из меди. Но людская жадность привела к тому, что и следов от них не осталось.
— Отродясь не слышал о том, что у язычников имелись подобные постройки, — заметил Дмитрий.
— О, они были, и поражали своим великолепием всех, кто имел возможность их лицезреть, — ответил Миролюб. — И если ты потрудишься полистать специальную литературу, то найдешь этому массу подтверждений. Чего стоит описание каменных храмов арабским историком Мас-Удием или епископом Дитмаром. Святилища славян упоминались и в скандинавских сагах.
Дмитрий не упустил случая доказать свою правоту.
— Раз эти постройки были так величественны, то куда они делись потом?
Выждав секунду, Миролюб пояснил:
— Сами храмы были безжалостно уничтожены, а память о них выкорчевывалась из умов потомков славян на протяжении многих сотен лет. Грандиозные строения разграбили и разрушили, либо сожгли. Бытует мнение, что на месте многих воздвигли другие храмы, посвященные новой вере. Как видишь, печальной участи не миновало и это святилище, чудом сохранившее элементы изначального вида.