Он вдруг почувствовал, что от собеседницы исходит слабый, но навязчивый запах другого мужчины. Ни дорогой парфюм, ни со вкусом подобранная одежда, ни даже ласковая улыбка не могли сгладить того впечатления, которое произвел на Дмитрия этот смрад.
— Что ты делаешь здесь в столь ранний час? — поинтересовался Дмитрий у невесты.
— Проезжала мимо и увидела свет в твоем кабинете. Решила заглянуть, — игриво промурлыкала Дана, стараясь не обращать внимания на угрожающие нотки в голосе жениха.
— И куда же ты ехала в такую рань? Точнее, откуда? — спросил Дмитрий, продолжая принюхиваться.
Почему-то запах был ему смутно знаком и вызывал отнюдь не приятные ассоциации.
— Гостила у подруги, — призналась Дана и тряхнула пышной гривой, отвлекая внимание жениха от опасной темы.
Но Дмитрий не поддался на эту уловку:
— Я слишком хорошо изучил твои привычки, чтобы поверить в этот бред. Тебя раньше обеда может вырвать из постели разве что взрыв ядерной бомбы. Или неожиданный приход супруги твоей «подруги».
— Как ты можешь такое мне говорить?! — Дана изобразила возмущение и притопнула ножкой.
Именно этот ее жест позволил Дмитрию рассмотреть небольшую затяжку на капроновом чулке невесты.
— Ты так спешно одевалась, что допустила небольшую оплошность, — заметил они указал Дане на ее промах.
Не теряя достоинства, ветреница рассмотрела предмет обсуждения и слегка улыбнулась:
— Наверное, зацепилась, когда выходила из машины. Но как ты рассмотрел это со своего места? Неужели все же решился на лазерную коррекцию?
— Нет, — коротко отрезал Дмитрий, — но ты меняешь тему разговора.
— Брось, — кокетливо прошептала Дана и подкралась к жениху. — С чего ты стал таким ревнивым?
— Ха! — резко рассмеялся Селиванов. — Моя дорогая, ты слишком много возомнила о себе. Чтобы ревновать, нужно, прежде всего, любить. Но я не испытываю к тебе ничего подобного. Однако, — многозначительно добавил он, — признал тебя своей невестой, оказал множество услуг, в том числе денежного характера. Взамен выдвинул требования, которые ты обязана соблюдать.
— Поверь, я не сделала ничего такого, что могло бы дать тебе повод для злости, — продолжала настаивать на своем Дана.
Она присела на подлокотник кресла жениха и попыталась поцеловать его в щеку.
Дмитрий отстранился и непроизвольным движением скинул Дану на пол. Он узнал запах!
— Бельдюгин?! Мой конкурент! — взвился рогоносец. — Да как ты посмела связаться с ним?!
Дана вскочила с пола — в ее глазах читалось явное недоумение. Но изменница быстро взяла себя в руки. Не теряя достоинства, поднялась на ноги и оправила платье.
— Какой еще Бельдюгин?! Зачем ты придумываешь?
— Не смей врать мне! — потребовал Дмитрий.
Он весь кипел от негодования и буквально пожирал взглядом Дану.
Предательница тоже смотрела на него в упор, не желая признавать себя побежденной. Их молчаливая дуэль продолжалась довольно долго.
Ровно до тех пор, пока Дмитрий не начал истерически смеяться.
— Ты хоть представляешь, как жалко выглядишь? — спросил он. — Тебя считали светской львицей из-за того что я назвал тебя невестой. Сейчас же ты просто дешевая шлюха, в изорванных чулках и помятом платье. Что делал с тобой Бельдюгин, скажи? Он выполнил твои требования? Облил тебя нечистотами или макнул головой в отхожее место? Ты получила все, чего хотела, а, «невеста»?!
В последнее слово Дмитрий вложил столько сарказма и пренебрежения, что Дана потеряла дар речи. Такого оскорбления она стерпеть не смогла: сняла с себя туфлю на шпильке и запустила ею в Дмитрия.
Тот легко увернулся и рассмеялся громче.
— А теперь еще и босая, — сквозь смех выдавил он. — Не думаешь же ты, что Бельдюгин разведется с женой ради тебя, ведь большая часть их бизнеса принадлежит ей?
— Да катись ты к дьяволу, полудохлый инвалид! — заявила Дана, тщетно пытавшаяся привести себя в порядок. — Кому ты нужен, кроме меня?
— Лучше я всю жизнь проведу в одиночестве, чем свяжу судьбу с такой дрянью, как ты! — строго произнес Дмитрий и отвернулся к рабочему столу, всем своим видом показывая, что не желает продолжать перепалку.
— Не отворачивайся, когда я с тобой разговариваю! — вскричала Дана, набрасываясь на Дмитрия с кулаками. — И не смей оскорблять меня!
Дмитрий без труда отразил атаку и завел руки Даны ей за спину.
Лицо изменницы исказилось от ярости, на нем выступили алые пятна гнева.
— Не попадайся на моем пути. Никогда! И я, так и быть, никому не расскажу отвоем падении, — выдавливая каждое слово, произнес Дмитрий. — Уходи, и пусть какой-нибудь другой дурень расстилает перед тобой ковровую дорожку в высший свет.