Она уходит. Редкий все-таки человек - врожденное чувство такта.
Дорофеев - зав лабораторией адаптивного моделирования краса и гордость института. Но что-то последнее время он мне не нравится. Чем? Даже не могу сформулировать. Вероятно, своим желанием продемонстрировать задатки руководителя большого масштаба... Наука превращается в отрасль производства. Да. И крупные люди вместо того, чтобы заниматься собственно наукой, занимаются обсуждением проблем развития науки. Методологические вопросы. Организационные вопросы. Философские аспекты. Роль и место...
Раньше для решения всех этих проблем хватало нескольких корифеев. Теперь же любой кандидат считает своим долгом... Возможно, сейчас время такое, возможно, фронт исследований слишком широк и корифеев не хватает. А на стыках вообще никаких корифеев нет... Вот, пожалуй, что главное: раньше не столбили для себя научных направлений еще в аспирантуре... Не знаю... В одном твердо уверен - настоящий ученый должен заниматься законами природы. Это первично, а все остальное пена.
Так, так, так... Значит, Дорофеев. Интересно, зачем он мне понадобился. Видимо, где-то новое оборудование присмотрел, будет почву готовить.
Давлю кнопку коммутатора, трубку берут сразу.
- Дорофеева.
- У телефона. Здравствуйте, Андрей Иванович.
- Чем могу быть полезен?
- Видите ли... Тут такое дело - я бы хотел с вами переговорить.
- Слушаю вас.
- Извините, Андрей Иванович, но это не телефонный разговор. Что-то в его голосе меня озадачило. Обычно такой спокойный, уверенный в себе... А здесь - похоже на растерянность.
- Хорошо, жду вас.
- Буду через пять минут.
В дверях показывается Наташа.
- Андрей Иванович, ваши планы не изменились?
- Вы Наташа, вечно загоняете меня в тупик. Какие еще планы?
Она делает удивленное лицо.
- Как, а чай? И вы, кажется, рецензию хотели продиктовать.
Теперь я больше не пишу. Теперь меня стенографируют в целях экономии времени.
- Планы не догмы. Чай оставим, а рецензии подождут, поскольку намечается рандеву с товарищем Дорофеевым. Кстати, вот он сам.
Входит Дорофеев, кивает Наташе.
Приглашаю сесть, жду, когда проявит инициативу и начнет разговор.
Нет, все-таки он молодец. При всех его недостатках. Просто молод еще, а молодости свойственно преувеличивать свои возможности... Кадры подобрал, расставил - за три года ни одной склоки. Сплотил, что называется коллектив на новые свершения. Отдачи, правда, не густо, но она будет. Что-то у них там зреет, чувствую, и надо бы разобраться, да все недосуг.
Дорофеев молчит. Надо б его раззадорить.
- Николай Евгеньевич, уж не в отпуск ли вы собрались по семейным обстоятельствам?
- Что?.. Н-нет...
Зря. Полгода лучшая половина института обсуждала его взаимоотношения с бывшей женой. Да и сам я ничего не мог понять: молодой, интеллигентный, доктор наук, блестящие перспективы - и на тебе - жена ушла!
- Андрей Иванович, можно я сниму пиджак, что-то душно у вас.
Киваю, Сбрасывает пиджак, вешает на спинку стула и садится передо мной. Нет, определенно с ним что-то случилось. И молчит, словно никак не решится. Да на нем лица нет! Любопытно... А может что-нибудь ординарное, например, в вытрезвитель попал, или там... Да мало ли причин, по которым человек может прийти к своему начальнику и молчать в тряпочку.
Дорофеев наконец решается.
- Андрей Иванович, прошу вас ответить искренне на один вопрос: как вы ко мне относитесь?
Вот тебе и раз! Вопрос-то хорош, а что отвечать? И, по-видимому, есть причины, по которым его задают. Пожалуй, сейчас наиболее подходящим будет отеческий тон:
- Видишь ли, Николай, ты уже далеко не в том возрасте, чтобы принимать во внимание подобные пустяки. Работа не должна зависеть от того, как, кто, к кому относится, а что касается моих симпатий...
Я вдруг понимаю, что несу какую-то околесицу. Дорофеев растерянно улыбается, и, кажется, готов найти предлог, чтобы вежливо удалиться. Нет, так нельзя!
- Извини, Коля, - я вздохнул, - понимаю, что ты неспроста задаешь мне такой, как бы это сказать.., щекотливый вопрос. У меня нет причин, по которым я не смог бы на него ответить... Как отношусь?.. По разному отношусь.
- Я не оправдал ваших надежд?
- В какой-то степени, да. Я уже пожилой человек, а старики, как ты знаешь, хотят видеть в учениках свое продолжение. Они любят руководить и советовать, а ты, как мне кажется, уже не нуждаешься в этом. И дистанция между нами все увеличивается. Но плохо это или хорошо - судить не берусь. В науке больше всего ценится самостоятельность.
Кажется, он немного отошел.
- Считаете ли вы меня человеком порядочным?
Новое дело!
- Разумеется.
Говорю это совершенно искренне. В чем другом, а в непорядочности упрекнуть его невозможно. Я бы сказал, в деловых вопросах он даже излишне корректен. Не было случая, когда я был поставлен перед свершившимся фактом или по его вине попал в глупое положение.
- Прости, Коля, неужели я дал тебе повод в этом сомневаться?
- Конкретного повода вы не давали, но как-то исподволь я ощутил ваше недоверие.
- Но, помилуйте, теперь уже я растерялся. - Недоверие в чем? На какой стезе?
- Помните, вы согласились на перевод Лебедева в группу системного матобеспечения?
- Разумеется. И не считаю, что принял ошибочное решение. Лебедев - талантливый программист, у него есть неплохие задатки руководителя. И потом, мне казалось, что вас лучше развести по сторонам, поскольку оба вы от природы лидеры. Я имею в виду психологический тип.
Он взъерошился.
- Вам прекрасно известно, что Лебедев - мой лучший друг. Был и остается таковым, несмотря на его безобразный характер. Я всегда знал и сейчас знаю, что он намного способнее меня, я старался создать ему условия для работы, и он работал! А теперь?
Что теперь - я не знал. После того случая Лебедев как-то выпал из моего поля зрения. И теперь, кажется, придется расхлебывать.
- Та-ак... Вот что Николай, давай закончим выяснение отношений. Ничего я не считал и не считаю. Я - человек, и мог ошибиться. И я даже рад, что ты сам ко мне явился. В административных делах критические ситуации возможны, но я, как руководитель, не хочу, чтобы они переходили из категории возможного в категорию неизбежного.
- Дело не в склоке, - тихо сказал Дорофеев. - К сожалению, все гораздо серьезней.
- Выкладывай.
- Хорошо. Позавчера я имел крупный разговор с Никишкиным.
- С каким Никишкиным? Никишкин - это кто?
- Младший научный сотрудник моей лаборатории. Я сам его вырвал на распределении в университете и, честно говоря, не раскаиваюсь. Толковый парень, но хлопот с ним.., - Дорофеев слабо улыбается.
Отвечаю понимающей улыбкой.
- И теперь пошли разговоры?
- Да... Так вот, позавчера явился ко мне этот Никишкин и заявил, что они с Лебедевым открыли искусственный интеллект.
- Что? - не понял я, - Что открыли?
- Так он изволил выразиться. И в ультимативной форме потребовал два часа в сутки машинного времени.
"Глядя на мир нельзя не удивляться", сказал Козьма. Я бы добавил... Впрочем, тут и добавить нечего!
- Открыли говоришь? Ай-яй-яй... Смотри-ка ты, что делается! Но, раз уж так получилось, то пусть оформляют заявку. Надо приоритет столбить.
Однако, Дорофеев не поддержал шутки.