— Ты пойдёшь с нами? — изумился отрок.
— О, нет! — рассмеялся Волх, — Но я буду рядом.
И он тут же обернулся крупным оленем с большими ветвистыми рогами. Мотнув рогами в сторону дороги, как бы указывая им путь, олень углубился в заросли и исчез из вида. Путниками ничего не оставалось, как подобрать свои котомки и направиться по лесному тракту в сторону ближайшей деревни. Там они благополучно купили двух более-менее сносных лошадей за деньги, оставшиеся у них от дорожной суммы, полученной ещё от стратига Никифора. Лошади были свежими, и дальнейшая дорога складывалась весьма благополучно. Они никого больше не повстречали в пути. Лишь пару раз Андрею показалось, что где-то за кустами промелькнула тень крупного оленя.
После полудня стало ясно, что они, наконец-то, приближаются к столице большого государства. Дороги становились всё шире и ровнее. И на них то и дело стали встречаться конные и пешие люди, всевозможные брички, телеги и богатые крытые повозки. Многие спешили в столицу или из неё. На путников никто особо не обращал внимание. Все торопились по своим делам. Галопом проносились курьеры в ярких одеяниях. Скрипели огромные гружёные телеги купеческих караванов, сопровождаемых конной стражей. С каждым часом тракт становился всё оживлённее.
И вот настал момент, когда, поднявшись на вершину одного из высоких холмов, окружавших столицу Империи, они увидели вдалеке высокие каменные стены и башни Великого города Константина. Андрей сохранял спокойствие. Он бывал и в Москве, и в Питере, и в других крупных городах своей современности. Таким видом его было не поразить. Но Вадя никогда в своей жизни не видел города крупнее Самандара и для него это зрелище было по истине величественным и поразительным.
В то время Константинополь был одним из крупнейших городов мира, его население насчитывало около полумиллиона человек. «Да и сейчас такой город, где-нибудь в Европе считался бы крупным» — невольно подумал про себя Андрей. А по тем временам, когда даже в крупнейших городах проживало не более нескольких десятков тысяч человек, это была колоссальная цифра.
— Вот это да! — восхищённо проговорил отрок, глядя во все глаза на раскинувшийся перед их взором огромный город, — Настоящий Царь-град!
— Добрались, — облегчённо вздохнул Андрей, — Вперёд. Уже вечереет, надо успеть до закрытия городских ворот и найти какой-нибудь постоялый двор.
Уже почти стемнело, когда путники миновали городские ворота и копыта их лошадей звонко зацокали по узким мощёным улочкам городских окраин. В отличии от блистательного центра, здесь селилось преимущественно бедное население столицы и иностранные эмигранты. Все улицы были плотно застроены убогими одноэтажными домами из кирпича с примитивными соломенными крышами. Пахло гнилью и нечистотами. «Да, об этих запахах в учебниках истории не пишут» — заметил про себя бывший учитель.
В сгустившейся темноте надвигающийся ночи путники с трудом нашли довольно приличный двухэтажный постоялый двор и сняли две чистые комнаты на втором этаже. Благо хозяин говорил по-славянски. Звали его Фома. И первым делом, он с самодовольным видом сообщил, что путники не ошиблись в выборе места для удобного ночлега. Так как во всём этом убогом квартале только на его постоялом дворе к их услугам будет не только водопровод с рукомойником, но и тёплая, как он выразился, «сральня», соединённая с городской системой канализации.
— Вам не придётся, как дикарям, бегать на двор, — довольно сообщил он, — Это особенно приятно в дождь или холод. Вы такого в варварских землях нигде не встретите. Господа, не желаете ли осмотреть эту комнату?
— Благодарю, мы ещё успеем, — отказался от увлекательной экскурсии в «сральню» Андрей. К большому разочарованию хозяина, которому не терпелось похвастать своим «ноу-хау» перед гостями.
— Там установлены благовония и есть даже влажные тряпицы для подтирания — всё почти, как в императорском дворце, — с гордостью крикнул он им вслед.
Было уже довольно поздно и кухня постоялого двора оказалась уже закрытой. Оставив лошадей отдыхать в конюшне, Андрей с Вадей направились в соседнюю харчевню, которая, несмотря на поздний час была ещё открыта. Там горел свет и раздавались громкие голоса. Перед сном путники решили немного подкрепиться с дороги. Улица, тускло освещённая несколькими светильниками, была безлюдна. Мимо них, плотно закутавшись в плащ, проехал верхом какой-то важный господин в сопровождении слуги, державшим в руках факел. Андрей с Вадей были вынуждены посторониться, чтобы освободить им дорогу. Господин равнодушно проехал мимо, не удостоив их взглядом.
Было даже как-то странно встретить тут столь элегантно одетого господина с холёным слугой. Весь их вид совсем не вязался с окружавшими их городскими трущобами. И каким ветром их только сюда занесло было не понятно. Проводив их взглядом, Андрей уже собрался было продолжить свой путь. Но тут дорогу всадникам внезапно преградили несколько убогих калек довольно затрапезного вида. Наверное, просители милостыни. Важный господин что-то повелительно крикнул, вероятно требуя освободить дорогу, но в ответ «калеки» вдруг выпрямились, в свете луны и уличных фонарей блеснули лезвия кинжалов. Раздался негромкий свист и из соседних тёмных переулков на несчастных с двух сторон бросилось ещё несколько человек, вооружённых дубинками и кинжалами. Господин и его слуга оказались не робкого десятка и выхватили мечи. Раздались крики, конское ржание и звон оружия.
— Никак опять разбойники! — воскликнул Вадя, — Да что же ты будешь делать? Не Империя, а какое-то одно большое разбойничье гнездо! Что будем делать, Андрейка?
— Вперёд, поможем им! — ответил ведун, — Не гоже людей в беде оставлять.
«Ну, скажите, пожалуйста! И это тот самый учитель-ботаник, который ещё полгода назад улепётывал со всех ног он нескольких поддатых хулиганов!» — искренне восхитился его внутренний голос. Андрей и сам с себя офигел! Куда только девалась его робость и нерешительность, преследовавших его с самого детства. Но такое «перевоспитание» ему нравилось. Кровь застучала в висках от прилива адреналина. Они кинулись на помощь.
Но их помощь немного запоздала. Неожиданно пущенный из пращи ловкой рукой большой камень угодил прямо в голову слуге, и он рухнул замертво с лошади. Его господин, вертясь на месте словно юла, отражал атаки нападавших и даже ранил двоих своим мечом. Но разбойников было слишком много. Пока Андрей с Вадей добежали до места, одному из них удалось схватить за ногу всадника и стащить его с лошади, а второй ударил его по голове дубинкой. Господин охнул и обмяк. Волосы его окрасились кровью. Разбойники тут же кинулись добивать свою жертву.
— Эй вы! А ну оставьте его в покое! — гаркнул Андрей на бегу так, что было слышно на всю улицу. Рядом, с выпученными глазами и с обнажённым мечом в руках нёсся Вадя, издавая нечто похожее на боевой клич.
Разбойники резко обернулись. Перед ними стоял довольно высокий молодой человек в потрёпанной одежде купца. А рядом запыхавшийся юноша с мечом в руке. Парнишка был ещё совсем юн, а «Купец» казался и вовсе безоружным. Разбойники злобно загоготали, обнажая редкие гнилые зубы. Один долговязый со старым помятым шлемом на голове, вероятно главарь, что-то коротко приказал. Двое его подельников, подобрав с земли мечи господина и его слуги, угрожающе двинулись на Андрея.
Ведун моментально выставил вперёд ладони и нападавшие словно упёрлись в мягкую, но непреодолимую стену. Все попытки сделать ещё хоть шаг вперёд закончились для них неудачей. Душегубы были в полном недоумении. Главарь смачно ругался и отдавал приказы, но вооружённые мечами разбойники не могли сдвинуться с места. К ним стали подбегать их сообщники. Тогда ведун взмахнул руками и двое передних разбойников кувырком отлетели от него сторону, точно тряпичные куклы, сшибая по пути с ног своих товарищей. Образовалась куча-мала из барахтавшихся на земле тел. Не дав им опомниться, Андрей прыгнул вперёд и в тот же миг из ниоткуда, словно из воздуха, в его руках ослепительно засияли магический меч Берендея и кинжал волкодлаков. Это выглядело весьма эффектно. Ведун приготовился к битве. Но её не случилось. Глаза разбойников просто округлились от суеверного страха и изумления и едва не вылезли из орбит. Побросав своё оружие и вопя от ужаса, они кинулись в рассыпную.