— Выяснил! — закурив очередную сигарету, усмехнулся зло дед. — Быстро выяснил! Телемисов Нурсултан, знаешь такого, Ерден? Вот его это люди и были.
— Как? — Утаев даже в сторону деда наклонился, как будто не поверил тому, что услышал, ну и, в этот раз уже не удивление, глубокое потрясение на его лице отобразилось.
— А вот так, Ерден! — чуть не зашипел дед. — Я тебе говорил, что не буду его лечить, когда твой сын его ко мне привел? Говорил. Ведь это же ты потом прибежал, чуть на колени не падал, просил, чтоб я помог уважаемому человеку, которому вот прямо сейчас никак нельзя в больницу ложиться и время терять. Ручался за него головой, расхваливая на все лады. Обещая в ответ чуть ли не манну небесную и поддержку во всем, что бы мне не понадобилось.
— Как, Телемисов?
Я даже усмехнулся, не сдержался, хорошо хоть сбоку и за спиной у Утаева стоял в это время, и он не мог меня видеть. Вот сейчас и наблюдал, как столь горячая речь деда впустую была произнесена, гость наш, наверное, ее и не услышал, в таком шоке находился. И, что-то я даже забеспокоился, как бы деду и его не пришлось у костлявой отвоевывать, так плохо тот сейчас выглядел.
— Вот так, Ерден. — Дед тоже это понял, даже сердиться перестал и уже спокойней заговорил: — Я в людях никогда не ошибаюсь, знал, что с этим вашим Телемисовым проблемы будут, но из уважения к тебе всё же решил его вылечить. И мое лечение ему понравилось. Ты, наверное, не знал, но он то сам, то люди его периодически ко мне приезжали, подарки пытались вручить и уговаривали расширить клиентуру, огромными перспективами меня манили, — усмехнулся дед криво. — Как будто мне те их перспективы нужны. До вчерашнего дня вежливо просили, но видимо терпение иссякло, вот Телемисов и решил немного по-другому попробовать поговорить, да перестарался, внука моего убил.
Озвученные новости неслабо так Утаева придавили, он даже еще старее выглядеть стал, даже старше моего деда, на настоящий его возраст.
Какое-то время в комнате стояла тишина, дед пил чай «вприкуску» с сигаретой, я тоже молчал, наблюдая, как гость постепенно приходит в себя, всё же не придется его лечить, что после открывшейся правды совсем не хотелось делать.
— Прости, Василий Андреевич, — отмер наконец Утаев. — Прости, мастер Кокора, — вставая чуть поклонился он. — И ты, Саша, прости меня, — и в мою сторону он отвесил маленький поклон.
— Прощаю, Ерден, — всё также не вставая, кивнул ему дед, туша сигарету в уже слегка переполненной пепельнице. — Мы завтра уезжаем, так что и ты прощай.
Направившийся было на выход из зала Утаев вдруг остановился, повернулся к нам, уже не выглядя старой развалиной. Видимо нашел опору под ногами, приняв как-то решение, именно так решительно он сейчас и выглядел.
— С Телемисовым я разберусь, Василий Андреевич… — начал было он говорить.
— С ним уже разобрались, Ерден! Или вот-вот разберутся, — перебил его дед. — Так что не посылай к нему никого, чтобы и твои люди под раздачу не попали.
Оп-па, вот так дед! А я и не знал этого, и еще удивлялся, что он это покушение без ответа оставит. Совсем на него не похоже, ведь он чужих людей совсем не умеет прощать. Кто хоть раз перед ним провинился может больше никогда не обращаться, помощи, как и прощения, он уже не дождется. Дед всепрощением совсем не страдал, что сейчас и демонстрировал, в том числе и Утаеву.
Тот, услышав деда, как-то снова резко постарел, выбил было обретенную опору у него из-под ног учитель.
— Прости и прощай, мастер Кокора, — коротко поклонившись и не ожидая ответа, Утаев развернулся и уже окончательно направился на выход.
— Сашка, — тормознул меня дед, не дав гостя проводить, — пепельницу в мусорный мешок высыпь.
— Э-э, — посмотрев в спину уходящего Утаева, я коротко кивнул. — Понял.
— Вот и молодец, что понял, — уже добродушно проворчал дед, взял в руку сигаретную пачку, задумчиво посмотрел на нее, и тут же бросил обратно на стол. — И чая мне налей еще.
На следующий день, присев на дорожку, мы окинули взглядом грустный и враз осиротевший дом, молча попрощались с ним и направились на выход.
Я был весь в предвкушении и немного в шоке, оказывается до Усть-Каменогорска мы полетим на вертолете, что уже нас ждет за поселком. К нему нас продолжающие дежурить у дома «близнецы» на своей машине подбросят, другие, их коллеги, на вертолете до аэропорта сопроводят, третьи — уже до аэропорта Семей, где нам пересадку делать, и уже там они с нами окончательно распрощаются, убедившись, что мы благополучно из страны улетели.
— Василий Андреевич, — мы уже сели в машину, когда из рядом затормозившего внедорожника выскочил водитель и с поклоном обратился к деду. — Ерден Ибадуллаулы еще раз просит у вас прощение и предлагает выкупить ваш дом. Нужно только ваше согласие, — быстро тараторил он, боясь, что его прервут и сразу же пошлют куда подальше, вместе с его хозяином, Утаевым.