Примечание к части
¹ — возмутитель спокойствия
23. Колдун
— Настён, а Настён? — Баянов, ухмыляясь, прислонился к Настиной стремянке, обняв Приблудову за ногу. — Так ты в Пошново со мной поедешь? Через недельку?
Та игриво почесала его стриженную маковку.
— Не рановато ли меня с родителями знакомить?
— А чего ждать? — рассудил Серёга. — Пока такую красоту не увели, надо торопиться!
— Ладно, спрошу у Дашки и Валентина Сергеича. Может, найдут мне замену. Хотя, не обещаю!
Баянов засиял.
— А чай пойдешь пить?
— Знаю я твой «чай», — зарделась Настя. У неё то ли обветрило щёки во время катания на мотоцикле, то ли смущение горячило кровь. — Пойду. Сейчас только мидию дам.
Зелёные глаза Серёги засверкали, как два озарённых солнцем озера. Настя слезла с лестницы, смотала шланг и потянулась к морозилке. Тут её посетило странное чувство тревоги, которое шло, казалось, не извне, а изнутри неё самой. И это было не праздное накручивание, каким она частенько занималась. Страх был неведомым, но реальным.
Настя попыталась переключиться на возлюбленного. Видя его добрую улыбку и сияющее лицо, она сказала себе — всё в порядке. Всё улаживается, приходит в норму. Но тревога росла и ширилась, расползаясь по нервам жирной кляксой.
Настя села пить чай, пытаясь понять причину нервяка, Серёга заметил её беспокойство и спросил:
— Ну, что опять-то? Насть, что опять не так?
— Всё так, — постаралась улыбнуться Приблудова. — Серёж, — она принюхалась, — тебе не кажется, что тут гарью пахнет?
Баянов повел носом.
— Нет. Может, Докукин курил, или обогреватель сжёг? А откуда пахнет?
— Не пойму, — загадочно протянула Настя. — Будто отовсюду. По первому этажу дымом тянет.
— Не может быть, — напрягся Баянов. — Но я проверю.
— Хорошо, — успокоилась Настя. — Проверь обязательно!
Они посидели ещё немного и разошлись, Настя поехала домой. Станция «Гиблово» работала в прежнем режиме. Проходя по Верхней улице, Настя невольно кинула взгляд на «Кофе Док» и представила себе, как уныло в кофейне стало без Валеры. Теперь идти туда совершенно не хотелось. Она сморгнула тёплые воспоминания о вечных полуночных подколах Зорина и заторопилась домой, чтобы выслушать их очередную порцию персонально. На следующей неделе Валера заступал на работу в центре, и теперь их днём станет среда! У Насти как раз на среду приходились все центральные обслуживания. Приблудова ещё раз взглянула на светящийся домик кофейни, и ей показалось, что из дверей и окон валит сизый дым. Настя вздрогнула от этого видения и поспешила убраться в метро.
Валерка сидел дома и рисовал под панк-рок.
— Очень жаль, что ты тогда мне поверить не смогла в то, что новый твой приятель не такой, как все. Ты осталась с ним вдвоем, не зная ничего о нём. Что для всех опасен он — наплевать тебе¹!
Настя зашла в комнату и увидела, как Зорин неистово шоркает стилусом по планшету и исступленно орёт:
— И ты попала! К настоящему колдуну, он загубил таких, как ты не одну! Словно куклой в час ночной теперь он мож'т управлять тобой!
Перед Зориным на столе стояло Настино косметическое зеркало, он изредка смотрелся в него, сверяясь с оригиналом, и писал на экране компа осанистого черноволосого человека посреди сумрачного поля с вороньём. Длинный плащ колдуна развевался сотней клочков и перьев, уносясь в небеса, а взгляд почти белых глаз был бешеным и таким правдоподобно жутким, что Настя покрылась мурашками.
Она подкралась к Зорину, тот увидел её через зеркало и задиристо подмигнул.
— Представляешь, тут сто пятьдесят девять слоёв, и на одном из них я ляпнул точку. Теперь задача понять, на каком, и не пыль ли это на экране.
— Берзарин, — восхищенно улыбнулась Настя.