Если на жалость так, сейчас,Я пламенем горю.Но, чтобы было бы со мной,Вдруг если полюблю?
Матильда к центру отошла,Спиной была к нему.Немного приоткрыв глаза,Смотрел на девицу.
Она смотрела на нее,Мадонну созерцала.И со слезами на глазахВ слух речи толковала.
– Счастливая, к тебе идетС мольбами он всегда!Он восхищается тобой,И уповается.
Я думала, облегчишь мне,Ты горести мои.Но все лишь усложнилось очень,Бесчувственный холст – лик!
Религия, не красота,В нем будит восхищение.Колени перед божеством клонит,Не перед юной девой.
Когда я буду умирать,Услышу я возможно.То, что говорит тебе,Ведь это так не сложно.Не нужно будет горевать,Обет он не нарушит.Приятно было бы узнать,Об истинном в нем чувстве.
– Матильда! Милая моя! —Воскликнул тут монах.Девица резко обернулась,Монах издал звук "Ах!".
При повороте капюшон,С волос ее спадает.Лицо Мадонны перед ним,В живую созерцает!
Амбросио лицо прикрыл,Руками поскорей.Не верит собственным глазам,Не знает, как быть с ней?
– Несчастная случайность,Тайну приоткрыла!Которую скрывала я,Годами, что есть силы.
Да, правда я, одно лицоС Мадонною твоей.Матильда Вильянегас я,Мой род здесь всех знатней.
Когда я грезила тобой,Портрет мой рисовали.Его скупили, как икону,Прислужники во храме.
Помог с продажей человек,Он много лет нам служит.Не знала, что, Мадонну ты,К себе, здесь расположишь.
Возможно после этого,Что я тебе сказала,Ты станешь больше избегать,Меня, то, кем я стала.
Я знала, что Мадонну ты,Всем сердцем обожаешь.И бессознательно любил,Красоты восхваляя.
Но я не пользовалась этим,Хотя могла, поверь.Твое внимание мне надо,Вот это была цель.
Усердным исполнениемОбрядов и молитв.Я стала собеседникомИ твоим другом вмиг.
Скрывала от тебя свой пол,Так долго, как могла.Твоя настойчивость, распросы,Раскрыли правду, да.
Если бы и дальше так все шло,Тихонько развивалось.Росарио была б с тобой,Как прежде бы общались.
Те малые часы сейчас,Которые остались.Позволь с тобой их провести,Ту жизненную малость.
По прежнему, мечтаешь ты,Меня из стен прогнать?Скажи хотя бы одно слово,Не нужно так молчать!
– Я не способен говорить,Прошу оставь меня.Ошеломила твоя правда,Не знаю, честно я.
Три дня тебе даю,Чтоб всех предупредила.И как условились с тобой,Уйдешь отсюда с миром.
Разлука наша неизбежна,Должны расстаться мы.В опасности ты здесь со мной,Потом, все ж уходи!
– Я повинуюсь, мой кумир,Так будет, как сказал.Матильда тихо говорила,И голос весь дрожжал.
Руки коснулся поцелуй,Из кельи вышла вон.Аббат с ума сходил, лежал,Верх чувства брали в нем.
Он знал, что избегав ее,Он сможет совладать.Но если будет она рядом,Обет мог не сдержать.Врач вечером вновь приходил,И разрешил вставать.Росарио не появлялся.Монах мог лишь мечтать.
Ночь выдалась вновь у него,В любовных сладких снах.Амбросио страсть не держалВиденья ублажав.
К обеду только вышел онИз комнаты своей.В обед с монахами общался,И вышел в сад, за ней…
Хотел с Матильдой говорить,Она была бледна.Просила к келье проводить,На вид была больна.
Хотел врача он ей позвать,Она лишь отказалась.Сказала, слишком добр к ней,Немного ей осталось!
Закрыла за собою дверь,За нею тишина.Врача к себе не допустила,Не знали, как она.
Уж за окном настала ночь,Аббат не мог заснуть.Все мысли были об одном:– Росарио – лже друг.
Он наделял жизнь смыслом мне,Я так не смогу жить!Я пустотою поглощусь,О как мне дальше быть?
Задумался о красоте,И о любви ее.О том, что если б не обед,Он мог любить ее!Лишь только ночью на часах,Два время отстучало.Раздался в келью громкий стук,Аббата все кричали.
Толпа вела к Росарио,Сказали отравился!Святого видеть он хотел,И шепотом молился.
Врач всем монахам объяснил,Бессильна медицина.К утру скончается юнец,Отрава тем причина.