— Пей, — прошептала она настойчиво. — Выпей, ладо.
Радимир, не размыкая век, сделал глоток.
— Пей еще.
Он глотнул еще раз. Застонал вдруг, стиснув зубы. Зореслава убрала прочь чашу и открыла повязку. Покачала головой:
— Худо дело. Сколько же он помощи ждал?
Воины переглянулись.
— Мы не знаем, матушка. Я его после боя видел, кажись, еще не приходил никто из знахарей. Раненых много было, не поспешали.
— Ясно.
Зореслава вновь принялась за дело. Приготовила отвары целебные — отварила лопуха в молоке, листьев земляники распарила, добавив к ним василька от яда. Приложила к ране снадобье, села на лавку в ногах Радимира — да так и просидела рядом, через равное время повязки меняя.
Уж и солнышко круглое за горизонт закатилося, воины Радимира спать ушли — а Зореслава все сидела, к дыханью любимого прислушиваясь, то и дело бормоча что-то. Заговоры шептала или с богами говорила?
— Ты очнись только, любый.
Вновь повязки поменяла, отвар дала. Чувствует — стал спадать жар. От усталости все перед глазами мутится, спину ломит, но сидит Зореслава, не уходит. Сквозь усталость глядит умиротворенно.
Вот уж солнышко робко заглянуло в избу, коснулось заросшего, измученного постылой лихорадкой лица воеводы. Дрогнули белесые ресницы. Радимир открыл глаза, моргнул пару раз, полной грудью вздохнул. Мутный взгляд его прояснился. Видит женщину он перед собой и узнает.
— Зореслава. Зоренька…
Завозился, за пазуху полез. Вытащил что-то, ладонь раскрыл. Глядит Зореслава, а там оберег ее с перерезанным шнурком лежит.
— Не совсем я его потерял, Зоренька.
Поглядел виновато. Зореслава улыбнулась сквозь слезы:
— Хоть живой остался. Любый…
Потихоньку стал Радимир поправляться. С помощью Зореславы скоро смог вставать. Дойдет до крылечка, сядет и на улицу глядит. То ли деревья-листочки разглядывает, то ли думу думает. Нахмурится, тихонько вздохнет, собаку за ухом почешет и опять замрет. Зореслава не тревожила его. Как обед приготовит — позовет. Тот встанет, идет покорно. И когда лишь упадет взгляд его на Зореславу, тотчас вспыхивает в глазах огонь. Живым пламенем взор тот пышет. Непривычная Зореслава смущается. Опускает глаза, а Радимир подойдет, обнимет ласково и к груди прижмет. Прошепчет:
— Я тебя люблю, Зоренька.
И, не дожидаясь ответа, поцелует в уста. И от сладкой истомы кружится у Зореславы голова.
— Ты только будь здоров, ладо мой.
А как стали силы прибывать, так Радимир по дому помогать начал. Дверь входную осмотрел, нахмурившись.
— Инструмент какой есть?
Зореслава принесла. Радимир споро управился. Поправил дверь, заменил изношенные половицы на новые.
— Я ведь не только биться горазд, я и руками работать умею.
Поправил крыльцо.
— Ты пока что поберег бы себя, — просила Зореслава.
Тот качал головой:
— Довольно уж харчи твои проедать зазря. Пусть хоть польза будет.
А как меч в руки взял, силу пробуя, так поняла Зореслава — уедет вскорости.
— Куда ж ты теперь? Назад на службу вернешься?
Радимир молчал в усы, щипал бровь.
— Не знаю, Зоренька. Не от одного меня зависит. Ты вот скажи — ты могла бы уехать отсюда, если бы кто попросил?
Зореслава задумалась, опустила голову, покачала горестно головой.
— Нет, не уехала бы. Мое место здесь. Уж прости.
Радимир горько скривился, взгляд его стал решительным.
— Что ж, понятно. Прости и ты меня.
========== Возвращение ==========
Скоро и осень наступила. Небо хмурилось, нагоняя тучи, подул холодный ветер, обещая скорую зиму. Мужики торопились хлеб убрать, пока не зарядили дожди.
Зореслава ждала. Радимир, уезжая, сказал — ожидать вестей вскорости. Ан вестей она так и не дождалась — сам приехал. На двор ступил, напоил коня. Обернулся к стоявшей на крыльце Зореславе, усмехнулся лукаво.
— Ну как, Зореслава, рада ль видеть меня?
— Как не рада…
Радимир широко улыбнулся. Сердце Зореславы так и подпрыгнуло в груди, предвкушая неведомое.
— А я от службы отошел, — проговорил наконец Радимир.
Зореслава ахнула.
— Быть не может!
— Как не может, если вот я стою?
Та покачала головой.
— Что ж ты намерен делать?
Радимир вздохнул, посмотрел вдаль. Там, в серых низких небесах, клином летели в теплые края перелетные птицы.
— Сюда надумал перебраться, — заговорил вновь Радимир. — Помощь моя и здесь нужна будет. Хоть мечом махать, хоть еще что.
Посмотрел на Зореславу прямо.
— Примешь ли? Пойдешь за меня? Иль могу избу построить неподалеку, чтоб тебя не смущать, коли…
Замолчал, терпеливо ожидая ответа.
Зореслава почувствовала, как затрепетало взволнованно в груди сердце, норовя выпрыгнуть.
— А сам-то ты чего хочешь? — спросила, глядя прямо в глаза.
Радимир взгляд не отвел.
— Хочу тебе мужем быть, Зоренька.
— Тогда зачем тебе другой дом? Чем этот плох? Заходи, будь в нем хозяином.
Обнял тотчас Радимир Зореславу, наклонился и припал к губам, как к источнику с живой водой. Тихий стон сорвался с губ женщины. Руками голову его обвила, к себе прижала.
— Радимир…
— Зоренька…
Бьются их сердца в унисон.
— Я уж с князем поговорил, — поделился Радимир. — Берет меня на службу. Буду пока молодняк помогать обучать, а там поглядим.
Зореслава вздохнула едва слышно, тихим счастьем дышит ее лицо.
— А как же твои родители? Что сказали?
— Дали благословение. Рады-радешеньки, что надумал жениться наконец. Они уж отчаялись. И то пора — уж двадцать три года.
Зореслава рассмеялась тихонько. Радимир прижал ее к себе крепче.
— Ну что, опосля Сварожек и поженимся?
Та в ответ кивает.
— Точно так. А там вскорости уж и сын наш родится.
Радимир вздрогнул.
— Что?..
Зореслава обратила к нему сияющее лицо.
— Говорю, ребенок у нас будет. Сын…
— Зоренька… Да что ж ты молчала!
Опустила Зореслава хлеб в огонь. Пошептала:
— Спасибо, Матерь-Лада!
Никогда, даже в мыслях, не просила она женского счастья. Боги сами дали. Одарили любовью чистою, взаимною.
На осеннем небе проглянуло сквозь тучки солнышко. Лес, еще не до конца облетевший, озарился, заиграл багряно-золотыми красками, красуясь будто…
Улыбнулась Зореслава. Так привольно, легко стало у нее на душе, что захотелось смеяться.
Нет, не стало. Давно уже есть.
Обратила Зореслава взор к небесам, посмотрела богине в глаза.
— Спасибо тебе за все. Спасибо, Матушка.
И почудилось ей, будто Лада улыбнулась в ответ. Показалось, видимо.
Или все же нет?