========== Часть 1. Глава 1. ==========
День катится в задницу с самого утра. Проснувшись от очередного кошмара за несколько часов до будильника, Стайлз ещё долго лежит оглушённый, облепленный мерзкой липкой слизью страха. Иррационального, дикого страха, от которого немеют мышцы и потеют ладони. Его раздражает мерное тиканье часов и собственное дыхание. Раздражает необходимость покинуть постель. Раздражают затупившиеся лезвия бритвы. Раздражает начинающийся приступ мигрени. Раздражают закончившийся так не вовремя кофе и последняя сигарета в смятой пачке. А потом в окно кухни наконец пробиваются лучи по-зимнему неторопливого солнца, и вроде становится легче. Стилински отводит взгляд от разделочной доски, с воткнутым в неё вертикально ножом и щурится, разглядывая улицу. Когда ты родом из маленького и сильно провинциального, сонного городка, спрятавшегося в заповеднике, металлизированная и строгая красота многоэтажек не перестаёт приковывать к себе внимание даже спустя долгие годы наблюдений за ней.
Когда он был стажёром и ютился в крошечной квартирке на окраине Нью-Йорка, где оставленная на столе чашка обязательно подпрыгивала, стоило прогрохотать мимо поезду, а перебои с горячей водой приучили к ледяному душу, то безумно обожал подолгу бродить по улицам мегаполиса. Бикон Хиллз с его тридцатитысячным населением не выдерживал никакого сравнения с этим огромным городом. Ни его тихие улицы, ни участок шерифа, в котором тогда ещё совсем юный Стайлз просто обожал проводить вечера и доставал буквально всех помощников своего отца нескончаемым потоком вопросов. Всё меркло перед Нью-Йорком. Меркли какие-то старые привычки, мутнели и понемногу стирались из памяти. В квартире некуда было приткнуть пробковую доску, материалы рассматриваемых дел выносить было себе дороже, и мотки толстых цветных нитей так и остались в спортивной сумке под кроватью. Вместе с алюминиевой битой, подарком отца.
Первый год ему было абсолютно плевать, в какую постель кидать кости после изнурительного рабочего дня. Оказалось, что быть стажёром в ФБР несколько сложнее, чем он думал в девятнадцать лет, когда только вскрыл дрожащими после бессонной ночи руками конверт. Даже тогда бумажные письма казались странной данью традиции. От его обрадованного визга, наверное, проснулся целый квартал. Заскрипел пол под торопливыми шагами отца. Стайлз вобрал в легкие побольше воздуха и принялся носиться по всей кухне, рассказывая шерифу, а заодно и всем вокруг, что его «Приняли-зачислили-утвердили кандидатуру, понимаешь, пап?» и много чего ещё. В то утро обычного четверга он перестал быть непримечательным провинциальным школьником.
На четвертом году «после тщательного рассмотрения предложенной кандидатуры М. Стилински» ему в восьмой раз отказали в переводе. С того момента до сегодняшнего дня прошло ещё четыре года и восемь отказов. Стайлз прочно осел в отделе кадров. Его начальник отказывался давать какие-то комментарии к ситуации, но Стилински не дурак. Он видит свою личную карточку каждый год, когда проходит медицинское обследование. СДВГ. Красным аккуратным почерком под блоком личной информации. И четыре наименования лекарственных препаратов. Обязательная дополнительная «просто беседа» со штатным психологом. И каждый год он всё равно направляет рапорт вышестоящему руководству — весной и осенью. Он не желает сдаваться. Он не опустит рук. И тогда он наконец сможет гордиться собой.
А сейчас он вытряхивает из пачки последнюю сигарету. Потёртая зажигалка — один из последних рождественских подарков его когда-то лучшего друга Скотта — сначала будто сдавленно чихает бензином, а потом выплёвывает язычок оранжевого пламени. Стайлз закрывает её привычным резким движением и ставит вертикально на столешницу. На серебристом металле оттиск двух маяков. Ведущие огни. Стилински затягивается, прислоняется спиной к стене и медленно наблюдает, как сизоватый дым подсвечивается солнцем. Они встретились в Сан-Франциско. Случайно столкнулись. Как оказалось, ветеринар спешил в роддом. «Дочь родилась, — МакКолл светится искренним счастьем, — теперь у меня целых три маленьких принцессы, представляешь?» Стайлз вдруг в тот момент понял, что упустил из виду свадьбу лучшего друга… Уже позже вспомнил, что его и не приглашали. Когда один на западном побережье, а другой — на восточном, бо́льшую часть новостей узнаёшь из ленты социальной сети. Столкнулись и разошлись. Скотт обнял его на прощание, взяв с агента ФБР обещание обязательно как-нибудь приехать в гости и унёсся, оставив в кильватере воспоминания. Стилински щелчком роняет зажигалку, чтобы не видеть двух маяков.
В офисе он появляется раньше всех. Здоровается с охранником, заученно двигается по светлым коридорам. Опускает жалюзи в кабинете, скидывает пальто на заваленный бумагами стул и сразу же ослабляет галстук. Сегодня, ровно как и вчера, ему предстоит рассмотреть множество документов соискателей и дать оценку их профессиональным качествам. Стайлз иногда задумывается, кто в этом Нью-Йоркском муравейнике восемь лет назад разрушил мечту всей его жизни, одним кликом привязав его к отделу кадров.
После работы он прибирает «зону видео-звонков», наливает виски в чайную чашку и садится перед ноутбуком. Стайлз пододвигает к себе пепельницу и прикуривает, а после сползает в кресле и закидывает ноги на столешницу. И усмехается. Конечно, теперь он мало напоминает никогда не затыкающегося нескладного подростка с дурацкой стрижкой и гиперактивностью, но его острые коленки смотрятся всё так же глупо. Когда на мониторе появляется иконка входящего, Стилински резко садится ровно, ещё пару раз судорожно затягивается, тушит сигарету и машет рукой, чтобы разогнать дым, а уже после широко улыбается:
— Хэй, шериф Стилински! — Он и правда рад видеть отца, но его настроение, уже готовое было улучшиться, резко проваливается на шестнадцать этажей вниз, прямо в подвал многоквартирного дома. Ноа виновато улыбается, и на пару секунд отводит взгляд, прикладывает палец к губам и забирает у кого-то невидимого бумаги. Конечно, где ему ещё быть, как не в своём обожаемом участке.
— Спасибо, помощник, — говорит он и сразу откладывает листы. Стайлз слышит, как закрывается дверь. — Привет, агент Стилински. Уже выбил себе отпуск на недельку?
Рождество. Конечно же. Он почти успел забыть, что обещал хотя бы в этом году приехать. Стайлз изображает искреннее раскаяние и делает из чашки глоток. Уже давно не морщится от алкоголя. Кажется, что всю жизнь.
— Подал рапорт, — уклончиво отзывается «агент Стилински». А потом всё-таки улыбается. Не может не улыбаться, когда отец старается украдкой рассмотреть что-то в бумагах. Ему бы уже пора на пенсию, а он всё ходит на работу. Стайлз знает, что отец ни за что добровольно не покинет свой участок. Знает, что помощники шерифа уже отчаялись почти всем составом. Кто-то уволился, кто-то перевёлся. — Пап, как в общем дела? Сходил на свидание с миссис Мартин?
— Ага, — голос звучит отстранённо. Шериф всё ещё украдкой читает отчёт. Стайлз делает ещё глоток. — Это было месяц назад, Стайлз. А потом Лидия вернулась, и Натали пока занимается внуками.
«Только не о внуках.» — Решает агент и сразу же переводит тему:
— Она развелась с Джексоном? — интересуется он.
— Она не была замужем за Джексоном, сынок… Помнишь, Джордан присылал тебе приглашение, но ты был в командировке в Сан-Франциско? Три года назад.
Стайлз кивает. Ноа молчит некоторое время, приподнимает брови, и приходится сдаться, что вызывает у шерифа смешок:
— Да. Да, ладно, я не помню никакого приглашения.
— Ты слишком погружён в работу. Может, хотя бы в это рождество познакомишь своего старика с девушкой…
— Мы расстались, — говорит он как можно холоднее, давая понять, что эту тему поднимать не собирается ни в коем случае. — На предыдущее рождество.
— Значит, теперь ты точно приедешь, — резюмирует собеседник, и Стайлзу только и остаётся, что согласиться. Что его всегда искренне восхищало в отце, так эта его особенная родительская чуткость. Раньше он не мог дать определение этому чувству, но сейчас, когда время затёрло почти все воспоминания из раннего детства, почему-то особенно тщательно те участки, где мама ещё была вполне здоровой женщиной, он наконец может сказать, что шериф Бикон Хиллз один из самых замечательных отцов во Вселенной.