Да и какие привязанности за четыре неполных дня, верно? Разве можно почувствовать что-то за девяносто шесть часов? Разве можно нащупать внутри странную пресловутую связь, которая тебе непонятна, чужда, очень пугает, но почему-то существует точно так же как каждый атом твоего собственного организма? Разве случается подобное в двадцать семь, когда жизнь методично вкатывала тебя в асфальт целых восемь лет? Когда отвалились все социальные ниточки кроме отца. Когда в прямом смысле всё происходит на пепелище, разве можно верить в это?..
Разве можно вернуться в Бикон Хиллз после встречи со страхом в физической оболочке только потому, что тощий несчастный придурок может вдруг наделать глупостей, оказаться в опасности?
Когда Стилински возвращается в спальню, по комнате гуляет типично декабрьская свежесть, а штора слегка колышется. Постель успела не просто остыть, а, кажется, ещё немного – станет совсем ледяной. Не нужно обходить все комнаты в доме. Он ушёл. Стайлз на негнущихся ногах дотаскивается до окна, замечает на подоконнике серебристую зиппо и начинает промерзать сам. Два маяка. Ведущие огни.
Разве можно хоть как-нибудь отцепиться от трискелиона, если вляпался?
========== Часть 1. Глава 12. ==========
Комментарий к Часть 1. Глава 12.
♪ save me from the monster in my head - Welshly Arms
Всё вроде бы кончено. Малой кровью обошлось: Дерек получил отмщение, которого искренне заслуживал, а после избавил Стайлза от необходимости опекать его. Но почему-то Стилински вот уже час рассматривает фотографии на доске. Что-то не связывается. Всё не связывается. Откуда появился альфа и альфа ли это был? Как Кейт умудрилась узнать об их связи с Дереком? Ладно, с первым вопросом можно и повременить, но что делать со вторым? Если предположить, что у Арджентов действительно был план выкосить всех оборотней округи, тогда почему никто не явился в больницу к Питеру? Сатоми со своей стаей успешно скрываются, их можно из плана охотников вычеркнуть. Допустить, что пожилая японка очень хорошо обустроила убежище и не высовывается уже достаточно долго… А Лора? Ее смерть тоже связана с Арджентами? И как они умудряются быть везде и сразу? Но, если не охотничий клан полнейших сволочей, прикрывающихся кодексом, на который им насрать, тогда кто?
Если не получается идти от конца к началу, нужно вернуться в исходную точку. Оклик отца нагоняет на пороге. Агент закрывает входную дверь и вынужденно возвращается. Зажигалка с двумя маяками, кажется, прожигает карман куртки. Стайлз оставляет ее на спинке свободного стула, подальше от себя.
– Пользовался базами данных участка? – Ноа складывает руки на груди. С кухни пахнет кофе, а разговор предстоит долгий, так что Стилински, выдохнув, предлагает сесть. Шериф выслушивает историю сына очень внимательно. Без упоминания сверхъестественных существ всё расследование разваливается по кускам с самого начала. Это мужчина и подмечает, колко смотрит поверх чашки. Без вариантов: Дерек бы сейчас усмехнулся одним уголком губ. Стайлз трёт лицо ладонями, выгоняя призрак покинувшего дом мальчишки, начинает рассказывать снова. Про голубоглазых оборотней и регенерацию, про аконит и омелу, про охотников и бестиарии. Вскользь касается темы собственного короткого плена у Кейт, в качестве доказательства закатав рукав толстовки. И после всего произнесенного отец только шумно выдыхает и запускает руки в волосы, с самым глубокомысленным выражением лица изучая потолок.
– То есть все Хейлы - оборотни.
– Да.
– А все Ардженты охотники на оборотней?
– Именно.
– И единственное твое рациональное доказательство – разорванное запястье, - Стайлзу совсем не нравится двойное дно именно этой реплики отца, но он решает воздержаться от комментариев. И в очередной раз со всей доступной ему убедительностью произносит:
– Абсолютно верно по всем пунктам.
А Ноа закрывает ладонями лицо и издает плохо различимый звук, нечто среднее между ирландским вариантом произношения одного из популярных ругательств и полустоном.
- И почему именно сейчас ты не врёшь, сын…
- Потому что мне очень нужна твоя помощь. Я хочу разобраться, где мои рассуждения увели меня от истины. Что-то ускользает от моего внимания раз за разом, – Мечислав наливает ещё кофе, необдуманно делает довольно большой глоток и морщится, когда обжигает язык, но это совсем не повод замолчать. Время тоже ускользает, скоро приблизится к сверхзвуковой и изобретёт варп-движок, искривит пространство. Надо торопиться. – Когда я явился к Кейт, она откуда-то знала, что мы с Дереком знакомы. Со значком понятно, это мой конкретный промах, но это…
– Вы покупали подарки перед ужином у МакКоллов, – самым противным менторским тоном напоминает Ноа, явно намекая на бегство младшего Стилински, за которое ему пришлось оправдываться перед Мелиссой. Продолжает он, правда, уже гораздо мягче. – Вы шлялись около дома Хейлов. Вы были в больнице, и бог знает, где ещё. Имеющий глаза да увидит.
– О’кей. Она следила за Дереком и запомнила моё лицо, – агент отодвигает подальше чашку и щурится, внимательно глядя в глаза шерифу, – Что ей помешало пристрелить меня ровно в тот момент, когда я приехал на встречу и представился чужим именем?
– Наказание. Ты ведь не в шпионском боевике живёшь, Стайлз. Куда бы она дела тело с пулей в голове? Дай угадаю, расчленила бы, избавилась от пистолета, на всякий случай закопала бы разных уголках заповедника Бикон. Но я тебе напомню, что конкретно ты Кейт ничего не сделал. Ей просто нужно было проверить, с какой целью ты копаешь под её семью. Ты не оборотень и не вампир, а вряд ли их… кодекс? Да, точно, кодекс. Он наверняка запрещает убийство людей, как бы они не были связаны со сверхъестественным.
– Ардженты не следуют кодексу. И у нас нет этого документа, чтобы узнать юридические тонкости, - Стайлз чувствует, как начинает злиться. Холодный и трезвый взгляд со стороны проясняет, конечно, некоторые моменты, но это почему-то слишком сложно принять.
Пару мгновений шериф молчит. Осторожно отпивает из своей чашки. Пролетающие за этим бездействием секунды федералу представляются трассирующими пулями, прошивающими его насквозь.
– И у нас нет доказательств, что не следуют. Ты основываешь это суждение только на словах подростка, семья которого сгорела в пожаре. Однобокая история получается, не находишь? Не подумай, – добавляет мужчина, мгновенно распознав по выражению лица сына всё, что тот скажет, – Я не говорю о том, что Дерек тебе соврал или пытался тобой манипулировать. Склоняюсь скорее к варианту, что он твёрдо уверен в своём утверждении. Ардженты для него представлены в исключительно плохом свете. Охотники зло, потому что они охотники. Будь у тебя ребёнок, не научил бы ты его опасаться людей, которые могут ему навредить?
– Хорошо. Оставим охотников. Уберем их с метафорической доски. Но вот тебе контраргумент, пап. Мы с Дереком были у альфы ещё одной стаи. Она рассказала, что кто-то из Арджентов ослепил совершенно невиновного оборотня, который предложил мирные переговоры!
Выходит слишком торжествующе. Как будто они за столом для покера, и у Стайлза роял-флеш. Ноа никак не реагирует. Он, если честно, всё ещё не до конца верит во всю эту чудесную историю с вервольфами и последователями Ван Хельсинга. К сожалению, это не закон всемирного тяготения, не аксиома, которую доказывать не надо: все доводы кадровика из бюро выглядят как умелая подтасовка или хороший фантастический рассказ в духе Стокера. Может ли рассказ молодого человека служить одним большим подтверждением начинающихся психических расстройств? Бред, галлюцинации и твёрдая уверенность в собственной правоте… Ноа поджимает губы. Слишком похожая симптоматика. Он не думает о шизофрении, куда страшнее и неотвратимее для него диагноз «лобно-височная деменция».