— Я больше никогда в жизни не буду следовать твоим идеям, Дерек, — Стилински подстраивает сидение и зеркала уже после того, как они покидают парковку. Чёртов Хейл водит свою чёртову слишком умопомрачительную машину почти лёжа, видимо. Она действительно шикарная, но Стайлз всё никак не может уловить, как в голову оборотня вообще попала столь дурная мысль: угнать сраный чёрный Камаро, максимально приметную машину, да ещё и у Питера! — Что спиздим в следующий раз у твоего юродивого родственника? Вертолёт?
— Да ладно, всё ведь нормально прошло, — отмахивается донельзя довольный собой подросток, — Питер ей почти не пользуется, Камаро просто для коллекции. Он даже не заметит, что мы взяли её в небольшую аренду. Расслабься, Стайлз.
Расслабься, блядь. Стилински чувствует себя не просто грязным вором, но ещё и в крайней степени лишним в тачке стоимостью минимум двадцать пять тысяч долларов — жалкий самозванец в растянутой толстовке. Первый же патрульный наверняка заинтересуется несоответствием водительской физиономии средству передвижения. Но Шевроле… Она действительно прекрасна. Отзывчивое олицетворение удобства, красоты и скорости, выполненное в металле. Стайлз соврёт, если скажет, что ему не нравится и лучше бы шли пешком. Джип — как любимый родной свитер, Камаро — как сшитый на заказ костюм от Китон.
До убежища Сатоми они добираются так быстро, что Стайлз даже удивляется. Теперь Дерек наконец становится серьёзным, и, пока они тащатся по сугробам, всё своё внимание уделяет внешне очень спокойному лесу. В кроссовках мокро. Агент вытягивает на ходу телефон и выключает звук, а потом врезается в резко затормозившего оборотня и едва не роняет трубку в снег.
— Чувствуешь? — Хейл хмурится, а после закрывает глаза и поворачивает голову — вслушивается в тишину. Стайлз даже задерживает дыхание и на всякий случай оглядывается. Никого и ничего. Ни птиц, ни животных. — Гарью пахнет.
Оборотень срывается с места, и федерал, теперь уже выругавшись в голос, вынужден догонять. Их здорово тормозят сугробы, пару раз Стилински едва не падает, но всё удаляющаяся спина юноши заставляет преодолевать свои скромные силы. Агент вылетает на утоптанную тропинку, но и здесь бежать легче не становится. Уже знакомая еловая ветвь, задетая Хейлом, хлещет по лицу. Стайлзу некогда отвлекаться. Он едва не выскакивает на поляну, когда от дерева отделяется мальчишка, резко толкает его в сугроб и тут же зажимает рот ладонью, вдавив в землю.
Сквозь шум крови в ушах мужчина понемногу начинает различать шум работающего мотора и, когда Хейл убеждается в его адекватности и отпускает, переворачивается и встаёт на колени. Здесь действительно пахнет гарью. Непримечательный сарайчик, замаскированный под домик лесничего, уже успел выгореть. С их ракурса поляна плохо просматривается, но во всяком случае их тоже не сразу заметят. Стилински вытягивает из-за пояса Глок, нехотя ложится и подныривает под ветви. Становится холодно — но совсем не от набившегося везде снега.
Дерек уже лежит рядом. Собранный, готовый к прыжку дикий зверь, а не простой подросток. Около того, что осталось от здания Стайлз отмечает чёрный внедорожник. Номер заляпан снегом, причём, скорее всего, специально.
— Мы опоздали. — Шипит Хейл. В отличие от агента, он чувствует не только запах гари, но и ещё несколько очень знакомых. Из внедорожника выходит довольно пожилой мужчина, навскидку Стилински дал бы ему лет шестьдесят минимум, опирается на трость. — Это Арджент.
— Думаешь, он в этом замешан? — Так же тихо интересуется Стайлз, не отрывая взгляда от охотника, который спокойно, но решительно входит в развалины.
— И не только он, — туманно произносит Хейл. Слишком хорошо запомнил запах лаванды в шампуне.
========== Часть 2. Глава 6. ==========
Довольно долго они мёрзнут в сугробе почти что зря. Стайлз не может с уверенностью сказать, сколько успевает пройти времени, когда из обуглившегося остова дома начинают выходить крепко сложенные мужчины в черной военной форме без знаков отличий. Один, второй, третий… Вереница одинаковых чёрных высоких ботинок и одинаковые крепления для ножей на правом бедре. Стилински чувствует невнятную дрожь, когда понимает, что форма ему довольно сильно знакома. Не хватает только белой надписи на груди или спине, которая безоговорочно отнесла бы людей к Бюро. Пятый несёт почему-то сразу две винтовки, и только шестой с каким-то мешком, перекинутым через плечо – небрежно, неправильно – даёт представление почему. То, что Стайлз принимает за мешок, при ближайшем рассмотрении оказывается обожжённым телом - Дерек морщится и прикрывает нос ладонью, хотя вряд ли это спасает его обоняние от тошнотворного запаха.
Седьмой и восьмой из проема вываливаются вместе. Последний прижимает окровавленную ладонь к животу и едва переставляет ноги. Стилински не запоминает их лиц, весь какой-то застывший и отупевший. Десятый… Или тринадцатый? Семнадцатый?.. Вооружённые люди в военной форме вытаскивают останки и бросают прямо на снег. Много останков. Больше, чем Стилински хочется сейчас видеть. Ему становится дурно, но он не может заставить себя отвернуться. После появляется и старик, выглядящий в происходящем дурдоме как насмешка. Хейл чуть смещается в сторону, чтобы сменить ракурс. Арджент внимательно изучает каждое обгоревшее тело, наверняка выискивая кого-то. Хейл насчитывает пятнадцать трупов, пока наблюдает за престарелым охотником, переступающим через тела с холодным равнодушием на лице.
Телефон Стилински начинает вибрировать короткими очередями. Агенту приходится извернуться, чтобы вытянуть его из кармана как можно тише. Дерек бросает на него быстрый взгляд, а после возвращается к наблюдению. Стайлз отключает вибрацию и молча прочитывает несколько сообщений от отца. Шериф начинает с обманчиво спокойного вопроса насчёт настроения сына и состояния его дел. Второе сообщение уже немного отдаёт раздражением – убежища на заброшенной станции нет и не было никогда, неужели есть какая-то случайная ошибка в координатах?.. В третьем Ноа интересуется, почему дома никого. Федерал открывает камеру и делает пару фотографий, надеясь, что не привлекает слишком много внимания, а после сотовый отправляется обратно в карман. Спустя секунду мужчина сдвигается ближе к Дереку и понижает голос до едва различимого шелеста:
– Что такого особенного он ищет?
Хейл только качает головой. Оборотень понятия не имеет. Более того, у него нет даже предположений. Они с агентом выстроили удобную теорию о виновности Ито в убийстве, но теперь всё рассыпается как карточный домик. Кейт по словам агента умерла, но лаванда – слишком специфический запах, чтобы появиться около убежища из ниоткуда. Всё летит в бездну, и Дерек снова не может никак повлиять на происходящее. Он довольно резко опускает голову и на несколько секунд зарывается лицом в снег. Стилински приходится пихнуть его в бок и указать на всё тех же неназванных чёрных, которые тащат живого, но бессознательного. Значит, кто-то всё-таки выжил…
Через пятнадцать минут чёрный отряд возвращает тела в катакомбы, а после расходится небольшими группами. На поляне остаётся только Арджент и один из самых низкорослых и худых бойцов. Стайлз отмечает, что и форма у него отличается – он что-то раньше не замечал натянутых на лица капюшонов. Стилински делает ещё одну фотографию и очень старается не клацать зубами – снег под ним успел растаять и промочить одежду, а температура на улице по-прежнему не летняя. Боец скидывает с головы капюшон, и они с Дереком вздрагивают в унисон. Они оба прекрасно знают светловолосую женщину, и скорее всего Хейл заметил ее присутствие намного раньше своего спутника. И не только он, Стайлз.
Агент покрепче стискивает окоченевшими и не желающими слушаться пальцами рукоять пистолета, но ему всё равно хочется поглубже зарыться в сугроб, когда Кейт Арджент отворачивается от, наверное, отца и уходит к машине. Она олицетворяет тот невыразимый животный страх перед таинственным альфой, такой ужас, что не только парализует тело, но и напрочь лишает способности рационально мыслить, оставляя только желание сбежать как можно дальше и побыстрее. Живая и абсолютно здоровая Кейт, которая всего пару минут стояла в зоне поражения – двадцать метров. Идеальные условия…