Стайлз переворачивается на спину и хмуро таращится на хищные ветви, усыпанные тёмно-зелёными иглами. Он слышит, как внедорожник буксует, взрывая снег, а после на довольно приличной скорости покидает поляну. Дерек выжидает ещё несколько минут, прежде чем они поднимаются и направляются в сторону здания. Говорить им не о чем. Если бы Стайлз внимательнее отнёсся к уликам, этой карательной акции бы точно не случилось. Если бы Хейл проверил, действительно ли охотница убита, то всё могло сложиться иначе.
В катакомбы они соваться не рискуют. Дереку достаточно только подойти к неприветливо распахнутому люку, чтобы закашляться. Стайлз хватает его за рукав и отводит подальше. Неизвестно, что там сейчас происходит, выживших точно нет, так что лучше бы им подготовиться. Они всё равно уже опоздали. Наверняка ещё до того, как вышли этим утром из дома.
– Ты ведь почувствовал её запах, верно?
Зажигалка коротко целует сигарету. Затяжка. Щелчок закрывшегося механизма. Стилински заметно трясёт, и оборотень не уверен, что дело только в напрочь промокшей одежде. Он кивает:
– Не был до конца уверен.
– Дерьмо.
С этим Хейл не может не согласиться. Они возвращаются в Бикон Хиллз раздавленные и оплёванные, а это ещё шериф не дозвонился. Кажется, только одна шальная мысль о телефоне заставляет вселенную посмеяться в лицо агента и послать ему входящий вызов. Правда, не от отца. Стайлз смахивает зелёную иконку вверх. Почему-то номер кажется смутно знакомым. Арджента он предпочёл записать практически сразу после его звонка. На всякий случай.
– У нас проблема, Стайлз, - федерал только усмехается на такое громкое заявление Дитона. Да, у них есть проблема. У них чёртов мешок проблем разной степени смертельности, если уж быть кристально честным – проблемы начинаются с вполне невинных, «безопасных», вроде всё той же судьбы несовершеннолетнего оборотня, а заканчиваются террористическими атаками местных последователей третьей итерации ККК*, так что Стайлз вполне готов добавить к этой куче ещё одну.
– Мы скоро будем, Алан. Встретимся в клинике? – Камаро взвизгивает тормозами, а Дерека вдавливает в дверь. Хейл уверен, что агент в состоянии исполнить и полицейский разворот, но проверять, предварительно не пристегнувшись, ему совсем не хочется.
Алан встречает их у задней двери, и внешне выглядит довольно спокойным. Если может человек выглядеть спокойно, когда у него следы крови на рубашке. Стайлз встречается взглядом с Дереком, рассчитывая найти в нём известную толику поддержки, но подросток слишком ошарашен.
– Ардженты начали расставлять ловушки в лесу, – без приветствия начинает друид. Стилински не перебивает, ровно как и Хейл. Они на удивление единодушны. – И вы точно захотите кое-что увидеть. Это связано с Питером.
Если бы этот Хейл попал в капкан и остался без какой-нибудь конечности, Стилински точно не стал бы это называть «проблемой». Что-то внутри мужчины слишком остро реагирует на Питера, резонирует в таких глубинах внутренностей, где не каждый хирург сможет найти. Агент встряхивает головой:
– Если ты позвонил, чтобы мы ему посочувствовали, то…
– Это не кровь Питера, – перебивает оборотень и, обойдя друида, первым оказывается в клинике. Стайлз торопится за ним, и вскоре с довольно большим удивлением рассматривает парня едва ли старше Дерека, сидящего на операционном столе. И, судя по вытянувшемуся лицу Хейла, оборотень прекрасно знает этого неизвестного. Агент сует руки в карманы джинсов и кидает непонимающий взгляд на Дитона, но тот ничего не успевает объяснить – колокольчик на входной двери оповещает о посетителе, и ему приходится уйти.
– Как давно тебя укусили? – вопрос Хейла падает на макушку федерала наковальней. Череп в крошки, лужа крови. Второй юноша только щурится и внимательно осматривает Дерека, а потом и Стайлза, явно задумавшись, следует ли доверять им обоим. Мужчина, раз уж на него так пялятся, не остаётся в долгу. В юноше нет ничего особенного странного или запоминающегося: довольно худой, не слишком высокий, смазливый шатен. Нос прямой, глаза серо-голубые, характер (возможно) нордический. Ну и окровавленная повязка на боку. Ничего примечательного. – Фокс?
– Так ты даже мою фамилию знаешь, Хейл, - подросток складывает на груди руки. Стилински чувствует, что Дерека бесит его насмешливый тон, но пока решает не вмешиваться. – А что же не используешь то прозвище, которым ты меня наградил в мой первый учебный день?
Хейл поднимает безмерно уставшее и несчастное лицо к потолку и выдыхает. Фокс наоборот выглядит очень счастливым. Стилински выдыхает и достает из внутреннего кармана удостоверение, которое отточенным движением, полным совершенно неподходящего к ситуации пафоса, демонстрирует знакомому Дерека:
– ФБР, агент Стилински. Как тебя, говоришь, зовут, парень? – он даже не старается быть вежливым. Нет настроения.
– Эндрю Фокс, сэр. – Улыбка с лица школьника исчезает почти сразу же. Стайлз отмечает нездоровую бледность его лица.
– Хорошо, Эндрю, – он находит единственный свободный стул в комнате и подталкивает к нему Дерека, мягко намекнув, что лучше бы ему пока не вмешиваться в очередную ложь самого заурядного кадровика бюро. В ответ только бритвенно-острый взгляд. Хейл остаётся на своём месте. – Позволь, я повторю вопрос. Как давно тебя укусили? Что вообще произошло? Нечто… странное?
Во взгляде Фокса мелькает очень таинственное выражение. Недоверчивое. Он перемещает ладони на столешницу и хватается пальцами за край. В приёмной Дитон о чём-то беседует с посетителем.
– Я возвращался домой после работы вчера вечером, и меня укусило какое-то бродячее животное, сэр. Ничего странного.
Не нужно быть ликантропом, чтобы различить такую откровенную ложь. Стайлз, вздохнув, подтаскивает стул поближе к столу и устало размещается на том:
– Бродячее животное ростом со взрослого человека, которое передвигалось на двух ногах, а глаза у него горели алым. Действительно, Эндрю, ничего необычного, – Стилински глубоко плевать, что скажет Алан, если узнает о его методах разговора, чтобы быть чуть более устрашающим (что в принципе практически невозможно, учитывая кто такой Стайлз и как выглядит) он повышает голос и добавляет, наблюдая, как постепенно мальчишка всё больше бледнеет. – Друг мой, ты думаешь, агент ФБР здесь просто так? Ты вполне можешь доверять мне. И Дереку, конечно.
Фокс прикусывает губу, костяшки пальцев белеют от напряжения. Хейл чуть сдвигается и встаёт поближе к агенту, наверняка почувствовав в юноше угрозу. Стайлз угрозы не чувствует. Только усталость и огромную необходимость переодеться и принять горячий душ.
– Я думаю… – слова даются ему тяжело. Каждая буква словно весит по несколько тонн, – Я думаю, сэр, что это был… Оборотень.
Думает он, какой же молодец. Стилински выдыхает и молчит несколько секунд, вдруг мальчишка ещё что-нибудь скажет. Но нет, теперь он ждёт от взрослого со значком ответов. Он теперь ждёт, что Стайлз как сраный супермен спасёт его из страшной и необъяснимой с точки зрения здравого смысла ситуации. Что он – Эндрю – спокойно пойдёт домой и навсегда забудет об альфе
(О Питере, Стайзл, милый мой, ты же прекрасно знаешь, кто тут собирает стаю)
и вообще никогда больше не вспомнит про пережитые мгновения ужаса и боли. Останется только шрам на боку, да и тот начнёт стираться с тела спустя несколько лет.
– У меня нет оснований тебе не верить, приятель. Я даже более чем уверен, что ты прав. Значит, вчера вечером в лесу на тебя напал оборотень и укусил… Потом ты обработал рану, а сегодня поинтересовался у мистера Дитона насчёт диких волков в заповеднике. И сразу же после этого он позвонил мне. Всё верно?
Кивок. Реши все проблемы, Стайлз. Скажи, что альфу уже поймали. Что от укуса не обращаются. Что в Бикон Хиллз нет толпы абсолютно конченных хорошо вооружённых ублюдков, которые легко убивают оборотней, например, через сожжение. Что Эндрю Фокс с возможно вполне нордическим характером может собирать свои вещи и спокойно идти домой, к семье.