План простой и восхитительный в своём незамысловатом изяществе. Дерек абсолютно не подозрительно просит притормозить около одного из торговых центров. Он заходит через один выход, вываливается через другой и тут же цепляет попутку. За рулём достаточно миловидная рыжеволосая женщина с несколько надменным взглядом. Она кажется смутно знакомой и довольно быстро соглашается подвезти вполне прилично выглядящего юношу. Небольшая остановка в школе, и Хейл направляется за последним ингредиентом его успешного тактического отступления. Питер просто охуеет, когда узнает, что именно его племянник сделал и как очаровательно провел его. А Дереку просто плевать. Ему ничего больше терять, кроме собственной задницы. Так что лучше находиться подальше от явных социопатов вроде его собственного дядюшки.
Одному, конечно, покидать Бикон Хиллз стрёмно. Но альтернативы выглядят ещё хуже. В любом случае, пока у него нет никакого желания пересекаться с шерифом или же тем же Дитоном. Более того, ему даже кажется, что буквально весь город будет указывать на него пальцами и шептаться. Это же из-за него сын Стилински… И всё в таком духе. Конечно, это просто оправдание – никто не будет вглядываться в его лицо и пытаться опознать. Но Стилински-старшего Хейлу хватит более чем.
Что бы он ему сказал? И где бы им пришлось встретиться? Столкнуться на улице? На кладбище? От этих мыслей становится очень тревожно. Сейчас ему только этого не хватает. Дерек встряхивается и поправляет на плече лямку рюкзака.
Он сосредоточенно шагает прочь от города. Питер точно не станет давать ему фору из-за душевных терзаний. Дядя уже наверняка начал поиски, и почему-то Дерек уверен, что вполне успешно. У Хейла сейчас по-настоящему странная каша в голове. Лучше бы они с Лорой оставили его в больнице. А так - сами создали чудовище, которое с радостью нацепило лицо молодого мужчины. Лора за это уже успела расплатиться. А вот он…
Чудовище жаждет собрать стаю, очевидно, ему очень не понравится бегство юноши. Возможно – Дерек не уверен – достаточно будет просто уйти с той территории, которую существо необоснованно считает своей. Под подошвами мелькает абсолютно чистый асфальт. Бикон Хиллз остаётся позади.
Час, два, пять – Хейл не останавливается. Даже хвалёная выносливость вскоре начинает заканчиваться. Сейчас главное выбраться к побережью, а уже оттуда рвануть в сторону Канады. Канада – это достаточно далеко от Питера. Если такую тварь, которая не испытывает сомнений перед убийством женщин и детей, вообще корректно называть Питером.
Дерек находит себе укрытие и садится на рюкзак. Ноги гудят. Голова тоже. Оказывается, не думать – тоже очень сложно. Может, ему всё-таки следовало остаться? Питер и раньше не слишком охотно делился своими мыслями, но сейчас сказал про стаю. Все будет как раньше? Вряд ли Питер лгал по этому поводу. В его искажённом понимании всё вполне себе сходится. Он убил Лору – так и не признался, просто констатировал, что племянницы больше нет – и спас Дерека. Вряд ли у него действительно есть отлично проработанный план. Юноша теперь больше склоняется к тому, что и Питера больше нет. Он умер при пожаре. А с этой тварью Хейл разобраться пока не может.
И все его позорное бегство – вообще тактическое отступление. Отступление, блядь, конечно… Почему он просто не пошел к шерифу? Разве Стилински-старший не заслуживает честного к себе отношения? Заслуживает, конечно. Вот только Хейл не в состоянии с ним разговаривать. Не в состоянии сказать: «Это полностью моя вина».
Теперь Дерек прекрасно понимает Стайлза, который так и не успел выдавить из себя чёткого ответа: неопределённость удобнее всего.
Он поднимается спустя четверть часа и, резко сместившись с маршрута, продолжает движение. Когда-нибудь – обещает себе Дерек, замерев и вслушиваясь в тишину, – я обязательно ещё вернусь к тебе, Чудовище. И тогда останется только один.
Останется только один.
========== Часть 3. I’m blinded by the lights ==========
Это приятно. Просто обалдеть как приятно. Стайлз откладывает письмо и поднимается со стула, но тут же снова хватается за бумагу и перечитывает, особенное внимание уделяя не напечатанным строкам текста, а приписанным от руки. Это довольно бестолковая затея — Стилински выучил каждую букву ещё пару часов назад, когда вернулся с тренировки и влез в почтовый ящик. Он остановился на лестнице и, морально подготовившись к худшему исходу, начал читать. Казалось, его подводят не только глаза, но и мозг.
«С самыми искренними пожеланиями и надеждой на дальнейшее плодотворное сотрудничество» и подпись. Всего-то семнадцать рапортов пришлось получить с пометкой «Отказать» и длинным списком юридического прикрытия высокопоставленных задниц, если сотруднику Бюро вдруг заблагорассудится отнести официальный ответ какому-нибудь адвокату и заявить о предвзятом отношении, и, наконец, Стайлз держит в руках бумагу, которая вносит в его жизнь не просто глоток свежего воздуха — а настоящий торнадо. Он кладёт её на хорошо знакомый кухонный стол и все-таки добирается до распахнутого окна. Июль. Здесь звёзд не видно, вместо них — синтетические электрические огни. Здесь не слышно людей, только разноголосицу сигналящих машин. Но почти-уже-не-агенту Бюро и без этого известно, что сегодня полнолуние. В прошлом году, когда он только-только вернулся в свою обычную жизнь, то и предположить не мог, что его план всё-таки выгорит. Может… Может, хоть так он не будет постоянно отмахиваться от фантомного Дерека?
— Ты добился чего? — переспрашивает телефонная трубка голосом Ноа, а Стайлз только нервно усмехается и тушит сигарету в пепельнице. Он буквально сидит на чемоданах в абсолютно опустошённой квартире. В коридоре негромко переговариваются сотрудники транспортной компании, вот уже три часа перетаскивающие его вещи. Конечно, молодой мужчина мог бы и раньше обрадовать отца новостью о переезде, но слишком закружился в сборах, документах и прочих отнимающих огромное количество времени вещах. Один из носильщиков что-то роняет: Стилински младший слышит металлическое бряканье и негромкое ругательство. Значит, сумка с алюминиевой битой.
— Перевода, — повторяет, наконец, Стайлз, прижимает сотовый плечом к уху и, вытряхнув содержимое пепельницы в урну, цепляет на плечо рюкзак. Лучше ехать налегке. — Уже получил официальный ответ, и меня ждут на новом месте работы приблизительно через пять дней. Не могу дождаться, поэтому выезжаю прямо сейчас. Мой будущий начальник просто душка, — пальцы цепляют стакан с кофе, а вторая рука поднимает со столешницы самую уродливую в мире игрушку. Одноухий волк, кажется, вполне готов к путешествию.
Стилински-старший выдерживает небольшую, но крайне красноречивую паузу, прежде чем ответить:
— Я придушу Пэрриша собственными руками…
Стайлз устало сбрасывает с плеч форменную куртку и с огромнейшим наслаждением вытягивает ноги под стол, намертво заваленный бумагами. В целом, ночные смены ему нравятся, потому что днём Дерек в сны не суется — и остаётся верным себе вот уже два с лишним года. Правда, оборотню в его подсознании по-прежнему шестнадцать, но это совершенно неважно. Важно другое — Джордан (да, да, прости, шериф Пэрриш) совершенно не против отдавать помощнику Стилински дела с явными признаками необъяснимого дерьма. Сложно сказать, когда в голове Мечислава вообще родилась эта затея. Но теперь он наконец на своём месте. Да, бывают недели, когда в Бикон Хиллз не происходит ничего. В такие дни основной работой становятся штрафы за неправильную парковку, и это терпимо.
Иногда приходится отрываться от штрафов в пользу усмирения шумных соседей — и это тоже совершенно не вызывает в Стилински скуки или желания побыстрее сбежать на другой край страны. Но, бывает, сверхъестественная братия города решает выдать вечеринку невиданных масштабов. Стайлз цепляет со стола чашку и вливает в себя порядком остывший кофе.