Рядом рухнуло дерево. Потом еще одно, другое, третье.
Хищник подумал-подумал, да и убежал. Вероятно, испугался шума.
Иридий ничего не видел, только слышал.
– Носятся тут всякие с такими рожами… Физиономии горелые… Ведя, ну полетели, я тебе же рассказываю, надоело мне здесь все…
– Если хочешь полететь, тогда собирай материал для аппарата!
– Ну зачем сразу грубости?
Ведя Взмокин оказался рядом очень вовремя!
По пути в город Ведя одной рукой тащил связку бревен, а другой – Иридия; Гониденек ковылял следом. Ведя тащил-тащил, тянул – тянул, потом говорит:
– Перерыв! – и у него из рук все выпало. Одно бревно задело Гониденеку хвост, Гониденек хотел обидеться, но сдержался.
– А, великий демон… – прошептал Иридий. – Вы опять нас выручили…
– Сказать по правде, я просто шишки в лесу искал, только они не отдирались от веток. У местных шишек очень тонкий запах, вероятно, от масла, их наполняющего. Я подумал, нельзя ли это самое масло использовать в толкательном приборе. Огонек-то для него уже есть, правда маленький и слабый, но несгораемый в кристалле.
– Камень с огнем?! – воскликнул Иридий – Это же спрятанное пламя, вечная искра, древнее тайное сокровище!… Какой ужас! Ведь я хотел его найти, чстрдж, найти, чтоб понравиться… А теперь его нашли вы, о великий демон… Что же мне теперь искать?
– Ну не то чтобы я совсем сам его нашел. – сказал Ведя. – Но как мог попасть в ваш мир столь удивительный предмет?
– Это неизвестно, великий демон; говорят, что его оставил один великий мудрец, покоритель истины. Это было давным-давно, целую вечность назад.
– А лицо у него было бледное или огненное?
– Не знаю, великий демон; я слышал только, что он обронил множество чудесных вещей, способных давать и радость и горе. И вечный огонь, в камне, тоже был среди них, неугасимый свет… Это – чудо, непонятное, и потому прекрасное.
– А почему же вы раньше не говорили про этот свой чстрдж?
– Да мы сами в него не верим – удивился Иридий. – Чстрдж – это же сказка, неправда, а зачем же мы будем рассказывать неправду? Я уж и сам забыл о нем, но думая об Ильвестре почему-то вспомнил… Ведь Ильвестра, Ильвестра… А как он работает?
– Это еще необходимо придумать.
– Надоело уже придумывать, – бормотал Гониденек, – сколько можно время тратить. Нет бы – сделали все и полетели. А тут думай, думай, эксперименты какие-то… У меня уже вся шерсть стерлась – я так долго лежал, в смысле – думал…
Иридий очень боялся, что Ильвестра станет ругать его за авантюру с походом, закончившимся ничем. Но Ильвестра была очень умная и – добрая. Она сказала просто:
– Бедный, бедный Иридий!
Ведя, разгадав секрет камня, принялся строить аппарат для межзвездный перелетов; комники помогали ему всем городом. Обшивку делали из многих слоев бересты укрепленной веществами из яблочного сока, а каркас делали из гнутых досок. Иридий был большой мастер на такие работы, под его руководством каркас возвели очень скоро. Аппарат, или берестон, получился похожим на две соединенный лодки, вниз и вверх дном. Внутри было три отсека – рулевой, центральный и задний корректирующий. Рули и рычаги управления, за неимением прочих материалов, делали из коряг, выдержанных в жесткой воде.
Все это время Гониденек лазил по амбарам, правда, без особого удовольствия:
– Это у них не золото – это у них янтарь! А на шута лысого мне янтарь? Он же не оборотный, не оборотистый, его не пустишь в оборот… Тьфу, кругом же обман. Жить нормально нельзя!
Наступил день отлета. Гониденек еще с вечера залез в берестон и сидел там надутый. Речь произносил один Ведя.
– Друзья! Товарищи! Мы полетели. Хочу сердечно поблагодарить всех за доброту, открытость, сплоченность, за достижения в сельском хозяйстве и в пироговом деле. Искренне желаю, чтоб все ваши начинания были также успешны и замечательны, как ваши чудные пироги, и чтоб любой труд, производимый вами, приводил к торжеству разума и справедливости.
Товарищи! Мы полетели выручать наших товарищей; пусть все хорошее, сделанное здесь, остается и приносит вам радость…
– Спасибо, о великий, добрый, многозвучный демон! – отвечали комники хором.
Ведя потянул дубовый сук – главный рычаг запуска; двигатель ожил, раскаляясь; задняя часть берестона покрылась бело-голубым светом. Свет растекался по обшивке; наконец, он накрыл весь корабль, потом исчез, а берестон подбросило вверх. Сзади полыхнуло.
– Горит! Действует!! Ура!!!
У Гониденека заложило уши.
Энергия, рожденная от «вечного камня», проходила сквозь внешний корпус берестона, до каждой его точки, и словно выталкивала аппарат из среды. В хвостовой части она превращалась в белое пламя. Пламя несло берестон вперед, создавая все новое и новое ускорение. Вот он уже за пределами мира.