– Благоприлично! Благопристойно! Что это за беспомощные слова? Я хозяин или нет? А если хозяин, имею право делать все, что хочу!
Концом хвоста Вор-Юн-Гак хлестнул по ногам Авужго; тот упал, но от удар из его кармана выпал клубок невидимой материи, и опять опутал Сокола – уже всего целиком. Сокол Авужго исчез.
– Ты куда залез, мохнатец?! – заорал Вор-Юн-Гак.
Но в материи, обмотавшей Авужго, была огромная инерция. Она толкало его как бочку – в неизвестном направлении.
Ведя, Зергер и Гониденек бежали не расцепляясь.
– Туда? – Да! – Туда? – Нет! Да! Нет! Нет! Нет! Да!
Они в два прыжка перемахнули через высоченную стену, попали на лестницу, тут им под ноги попалось что-то круглое – не успев сообразить, все покатились по ступеням. Лестница вертела и швыряла их, а потом запустила прямо в красное поле. Ведя упал, тут же вскочил – шапка на месте, горшок с Цветком – тоже. Он схватил горшок – и его сдавило клещами.
Зал со стенами из красного камня был забит Вор-Юн-Гаковыми слугами. На почетном месте стоял Вор-Юн-Гак, Хитрый, Подлый Змей, огромный как дерево, а рядом – повелитель Ничтов, совсем небольшого роста. Ведю со всех сторон сжали каменные рыцари, чуть подальше такая же толпа пиками окружила Зергера на полу, готовясь проткнуть. Гониденек потерянно рыскал под ногами стражей (его словно не замечали).
– Неспокойные фантазеры, – произнес Вор-Юн-Гак, становясь еще больше, – опять явились? Похвально. Я оценил вашу силу, но я недооценил вашу наглость. В прошлый раз я дал вам все то, что вы хотели, но похоже…
– Да ты сам обманщик наглый! – закричал с пола Зергер. – Что это такое ты нам дал? Пустышку, мистификацию, рассыпающуюся как песок, злое воплощение фантазии, ведущее к концу! Никто этого не хотел!
– Ах, значит я ошибся. – произнес Вор-Юн-Гак и стал еще больше. – Дал вам хорошее. Но зато теперь не ошибусь. Перед лицом великого господина Ничтова я устрою вам награду плохим.
– А почему это плохим? – крикнул Ведя – Разве мы не достойны хорошего?
– Торжество хорошего ведет к потере равновесия, – произнес Ничтов – а сие недопустимо. Плохое же бывает полезно, ибо…
В воздухе пролетела искра; маленькая красная искорка с крыльями. Она промчалась над всеми и села на нос Вор-Юн-Гаку. Это был тот самый сокол, сотворенный Зергером и Ведей.
Вор-Юн-Гак дыхнул – сокол пропал. Но к этому моменту Гониденек вылез из частокола рыцарских ног и стал растерянно вертеть головой.
Глаза Вор-Юн-Гака раскалились настолько, что не видно было зрачков; два пылающих круга, пронзающих насквозь, глядели на Ведю Взмокина. Они могли вызвать пламя в миллионы градусов. Но Вор-Юн-Гаку хотелось еще раз пошутить.
– Постучи, подергай, свои струны, сочинитель, – может, настроение твое улучшится.
– Ладно, – сказал Ведя, – Мы подергаем. Мы постучим. Ах, как нам не повезло – все трясется, даже руки!
Да как хлопнет по дну горшка!
Горшок с Цветком перелетел через каменное войско – прямо в лапы Гониденеку.
Гониденек оказался неготов:
– Ой, какой тяжелый… И что теперь делать?
– «Что, что»! – передразнил Ведя. – Ногами работай!!!
Рыцари ринулись на Гониденека. Зергер вскочил – кольцо пик сжалось, но он рассек их сотворенным клинком. Ведя Взмокин, изогнувшись страшным образом, дал ногой одному, другому, выскочил, попал в чьи-то глаза.
– ЦВЕТОК НЕ ТРОГАТЬ! ИСПОРТИТЕ! – грохотал Хитрый Змей. – УБЬЮ!!!
Вор-Юн-Гак хотел сделать все стремительно. Но свалка уже началась. Рыцари горой навалились на Гониденека, хотя горшка у него уже не было – он лежал в другой стороне. На него наползли было пауки, однако они не заметили Зергера. Отбив горшок, Зергер опять оказался в каменных клещах, бросил его Веде Взмокину; Ведя, держась за Цветок обеими руками, прыгал по головам не разбирая дороги; с него едва не слетела шапка, он ухватился за нее, потом смотрит – Гирза-Мара! Ведя не задумываясь дал ей по голове – и со страшной скоростью полетел назад (Гирза-Мара обратилась в существо со страшной инерцией), но горшок все-таки ушел от нее.
Горшок с Цветком упал во что-то невидимое. Несколько секунд никто не мог разглядеть пламя Цветка; Вор-Юн-Гак вертелся как бешеный, но лишь сшибал своих приспешников огромным хвостом. Он задел округлое создание, в свете красных стен напоминавшее бочку; бочка треснула и оттуда донеслось:
– Охти, моя головешка… Совсем ударилась…
Наконец-то Сокол Авужго распутался. Цветок торчал у него из подмышки.
– Авужго!!! Горшок!!! – кричали Зергер и Ведя.
– А? – Авужго нащупал горшок. – А, понятно: сча-ас мы его…
И запустил горшком в воздух, подальше от себя.
Ведя почувствовал, что сейчас упадет от огорчения. В носу жутко защекотало, в глазах тоже; но толпа рыцарей уже была далеко. Во главе с Вор-Юн-Гаком она валилась след за пищащим шариком.