— Конечно, — хмыкнул Карр и бросил в Эфрона нож.
Маг не глядя отмахнулся и что‑то негромко пробормотал, магической отдачей нас с сокурсником отбросило назад, гардины, ширма, ковер и кровать вспыхнули как сухие поленья в камине. Карра с силой приложило о стену, от чего парень потерял сознание, меня же всего — навсего вдавило в пол, напомнив про оставшиеся с прошлой встречи с Эфроном синяки и ссадины. Огонь взметнулся к потолку и угас — предметы интерьера и мебели в магическом пламени сгорели дотла, не оставив даже пепла.
— А ты молодец, девчонка! — расхохотался Эфрон. — Догадалась применить Сонные пески… Мне же меньше мороки… Этим бестолковым шавками, что считали меня своим слугой, так видно и надо. Но жестоко… Ах, как жестоко? Ты любишь быть жестокой, да, Эмма? Любишь причинять боль? — подступив ко мне, маг почти прислонился к заново созданному щиту, пожирая меня довольным взглядом. К горлу подкатила тошнота, но я заставила себя выдержать взгляд Эфрона, ничем не выдав отвращение.
— Знаешь ли ты сама, что значит видеть сны, принесенные песками? — вдруг спокойно уточнил маг и ударил кулаком по моему щиту, разбив его, как хрупкий лед. — Знаешь ли ты, что чувствуют те, кто видит себя, умирающего десять, сотню, тысячу раз? — Я попыталась увернуться, но Эфрон схватил меня за горло, даже при моем немалом росте, приподняв над полом. Дернулась, замахала руками, но маг лишь довольно усмехнулся.
— Тебе пора это узнать! Нам потом расскажешь! — Карр очнулся и выбросил короткие ножи из двух рук. Один пролетел над ухом Эфрона, срезав выбившийся из косы и торчащий на моей макушке волос, а другой полностью скрылся между лопаток мага со смачным хлопком. Мужчина задрожал, его рука дернулась, взгляд расфокусировался, и я смогла освободиться. Приземлившись на подвернутую ногу, я с обидой вскрикнула. Шагнув в сторону, чтобы поднять с пола сумки, едва не свалилась на колени, но оперлась о стену.
— Эмма, живей! — рявкнул на меня Карр, выхватывая сумки из рук, и побежал к выходу. — Это тоже легард! Я задержал его всего на несколько минут, а потом он опять будет на нас охотиться!
Преодолевая боль, я поковыляла за парнем, подбадривая себя отборными словечками из запрещенных для изучения молодыми леди. В коридоре, возле лестницы, мы увидели Пелю. Девушка стояла, держась за столбик перил, и смотрела куда‑то вверх затянутыми белесой пленкой глазами.
— Что она делает в замке? — не знаю зачем, спросила я сокурсника.
— Ты довела ее до истерики своими мышами, и девчонку оставили в замке на ночь, чтобы не мучить дорогой домой, — на ходу ответил Карр, уже спускаясь вниз. — Пойдем! Нам пора убираться отсюда!
— А отчет?! — взвыла я не своим голосом.
— Я его забрал! — в тон мне крикнул парень.
Я осторожно тронула Пелю за плечо, и та доской свалилась на пол, гулко стукнувшись головой о каменные плиты.
— Одурманена… — хмыкнула я и добавила уже сокурснику: — Он что? Одурманил всех в замке, чтобы напасть на нас без свидетелей?
— Ты именно сейчас хочешь это выяснить? — зло провыл Карр. — На потом отложить разговор никак нельзя?
Позади нас гулко хлопнуло, и в коридоре появился вполне живой Эфрон с огненной плетью наперевес.
— Ой, мамочки, — не выдержала я, сиганула вниз по лестнице и спряталась за Карра.
— Во — от, а я говорил… — простонал парень, отступая назад.
Маг зашипел и свирепо взмахнул плетью, тронув кончиком деревянные панели на стенах.
— Он спалит замок! — вскричала я Карру на ухо и бросилась вить чары водных потоков, чтобы затушить начавшийся пожар.
Засмеявшись, Эфрон вновь взмахнул плетью, обвивая ею перила лестницы. Я прикусила губу и, потушив стены, принялась за новый очаг пламени, но через миг горели уже и стены вокруг нас, а из‑за моей подвернутой ноги отступали мы куда медленнее, чем хотелось бы. Карр выставил перед собой щит, не позволявший бывшему крину ударить парня хлыстом, но с каждым новым ударом руки сокурсника дрожали все сильнее.
Очередной удар хлыста разбил защиту вдребезги, я, с запозданием, но выставила перед нами новую преграду, подперев плечом Карра. Парень пришел в себя через миг, подхватив мои чары и усилив их дополнительным слоем.
Лестница вывела нас на первый этаж, в длинный коридор, соединяющий гостевое крыло с главным. Здесь деваться было некуда. Тридцать метров голых стен, без дверей, ниш и даже напольных ваз. Только светильники на стенах, погашенные по позднему времени. Поворачиваться к Эфрону спиной я бы не рискнула, поэтому мы все так же продолжали пятиться зигзагами, чтобы не попасть под удар хлыста.