На самом же деле в академии именно знаний нам давали очень мало. Да еще и в таком виде, что сотворить из этого какие‑то чары возможно было только случайно. На занятиях я слушала в пол уха, мало обращая внимания на пространные лекции, отдавая внимание книгам и взятым в библиотеке дополнительным материалам. А потом, на каникулах, два раза в год приезжая в Элессон, я брала в оборот Кланта и вытряхивала из блондина — легарда сухой остаток точной информации.
Когда дело касалось моего желания быть настоящей волшебницей, то я напрочь забывала об испытываемых к брату Рэндалла чувствах. Мне хотелось диплом почти так же сильно, как и быть взаимно любимой, но с учебой выходило куда лучше и с некоторых пор я решила, что это имеет куда большее значение.
По — хорошему, за артефактом — портом мне нужно было отправляться именно к Кланту, но, обдумав этот вопрос, я взялась обеими руками за куда более строгого, но менее назойливого наследника. По крайней мере, Рэнд явно не воспользовался бы знаниями о моих перемещениях, а уже тогда у меня зрел план о тайных прогулках — не все ж в стенах Академии сидеть!
Двери со скрипом разошлись в сторону и на пороге показался дрионий Рабиус с несколькими стопками пергаментов в руках. Часть он тут же отдал младшим ученикам, громко на них покрикивая и призывая к дисциплине, а затем, молча и, мне показалось ехидно, раздал наши листы.
Я со страдальческой миной взглянула на свой план и, понятное дело, вздохнула. Ройна рядом только что‑то восторженно мямлила, пока наконец не рассмеялась:
— Такая практика легкая. У тебя тоже все задания при дворце князя Торры? Нужно будет несколько месяцев провести, изучая княжеский архив, а потом переписать необходимые сведенья, чтобы предоставить их дрионию Рабиусу и эриэтерию Талеку. А потом…
Девушка потянула край моего пергамента, читая начало списка заданий и удивленно замолчала.
— Ройна…
— У тебя половина заданий одиночные?! А половина вместе с Карром… Эмма?! — воскликнула девушка. — Я ничего не понимаю.
— Видимо, нас решили не отправлять вместе… — попыталась оправдаться я.
— Ты знала! — вдруг выкрикнула подруга. — Ты все это время знала, что нас не отправят вместе! Ты знала, да?
Ну, как тут отпираться? Особенно, когда Ройна смотрит на меня так… В какой‑то момент даже показалось, что она применит одно из известных ей заклинаний, чтобы вытряхнуть из меня ответ.
— Да.
Одно слово. Одно единственное слово. И подруга изменилась в лице.
«Кажется, у меня больше нет подруги», — не без горечи проговорила я про себя, пытаясь как можно быстрее смириться с этим.
Ройна покраснела, ее разбирала злость. Она пыхтела, как раскаленный чайник. Ее гнев должен был пролиться. И она нашла лишь один способ сделать это. Девушка размахнулась, собираясь влепить мне пощечину и таким образом выместить все то, на что у нее не хватало слов. Отклоняться было бесполезно — лучше уж так, пусть она ударит и почувствует себя спокойнее, чем выскажет еще хоть что‑то мне в лицо. Физическую боль, пусть и прилюдную, я перенесу, а вот слова будут долго жечь изнутри, раздирая душу и сердце черным ядом.
Ройна шагнула ко мне, занося ладонь, но ударить не успела — ее руку перехватил Карр и отвел так небрежно, словно даже не понял, что сделал. Девушка всхлипнула, смяла свой пергамент, пытаясь как можно быстрее запихнуть его под куртку, и стремглав бросилась от нас прочь. Ее глаза, полные слез, еще несколько секунд мелькали перед моим внутренним взглядом, пока я не поняла, что и сама рыдаю.
— Привет, — Карр широко мне улыбнулся. — Видела список? У нас половина заданий совпадает! Двенадцать из двадцати семи.
— У меня всего двадцать два, — отрешенно отозвалась я, вытирая слезы.
— Здорово, да? Будет весело!
— Отстань, Карр. Не до тебя сейчас! — хрипло пробубнила я, уходя прочь, оставив парня недоуменно смотреть мне в след.
С меня достаточно и того, что предстоит несколько месяцев провести один на один с этим лопоухим идиотом, который не вызывает никаких эмоций, кроме раздражения.