— Лиза?
Девушка молчала. Над водой клубился туман, скрывающий бортик бассейна и куст рододендрона. Борис обнял Лизу за плечи.
— Как хорошо, детка, что ты решила искупаться. Не стоит слишком упрямиться в такое пекло. Ты такая конфетка! Я хочу тебя прямо здесь. — Борис прижался губами к влажным губам Лизы.
Они оказались холодными, как лёд, и Бориса прошиб озноб. Он хотел слегка отстраниться, но девушка крепко прижалась к нему. Он ощущал холод её тела, и у него начало покалывать кончики пальцев. Лиза потянула его на глубину, и он снова оказался под водой. Было темно, и волосы на голове Лизы шевелились, словно щупальца медузы.
Борису вдруг стало страшно. Он почувствовал подвох, но тело вдруг утратило самостоятельность, совершенно перестав слушаться. Он яростно молотил руками и ногами, пытаясь всплыть, но оставался на месте. Лиза приблизила губы к его уху и отчётливо произнесла: «Побудь со мной. Тут славно». При этих словах она засмеялась прямо под водой, отчего из её открытого рта вырвался сноп пузырей. Потом она погладила Бориса по лицу рукой, и ему показалось, что между пальцев у неё перепонки. Борис открыл рот, пытаясь кричать, но ни звука не вырвалось из его горла.
Лиза захохотала и впилась губами в его губы. Борису всё же удалось вырваться и вынырнуть на поверхность. Он жадно хватал широко открытым ртом воздух.
— Господи, детка! Мне не нравятся эти шутки! Ей-богу, не смешно! Я замёрз. Давай вылезать.
Лиза крепко держала его за руку.
— Нет, постой! Мне хочется побыть здесь ещё. Там очень жарко. Я не могу выйти сейчас.
— Ты говоришь загадками. Знаешь, милая, всему есть предел! — Борис попытался грубо вырвать руку, но хватка Лизы была железной.
— Я же сказала, побудь здесь! Не зли меня! — Лизино лицо искривила мерзкая усмешка, отчего оно стало попросту безобразным. Борис был близок к панике. Ситуация становилась непредсказуемой, а оттого пугающей.
— Отпусти меня! Хватит, я сказал! — Борис сделал попытку ударить Лизу по лицу, но она ловко увернулась.
— Ты останешься здесь, пока я не вернусь. — Лиза посмотрела прямо в глаза Борису, и он почувствовал, что его будто парализовало, он не мог больше двинуть ни рукой, ни ногой.
Тело Бориса стало медленно погружаться на дно бассейна, а сознание постепенно меркло, пока полностью не погрузилось в темноту…
Лиза, одурманенная запахом цветущего растения, снова закрыла глаза. Она нисколько не питала иллюзий насчёт Бориса, но он ей нравился. С ним она могла позволить себе быть самой собой. Не нужно изображать из себя умницу и интеллектуалку, мучительно вспоминая имена писателей, музыкантов, политиков, чтобы поддержать беседу. За одно это она была благодарна Борису, и охотно проводила с ним свободное время, как раз как сейчас, когда Феликс уехал на неделю по делам. Она опять начала засыпать, согретая солнечными лучами.
Когда Лиза очнулась от дрёмы, Бориса рядом не было. Пустой стакан сиротливо стоял на столике, забытый хозяином. Лиза осмотрелась по сторонам в поисках Бориса, но его и след простыл. Она недоуменно передёрнула плечами: «Странный всё-таки этот Борис… Мог бы и разбудить. Что за дурацкая привычка уходить, не прощаясь?». Лиза была осведомлена о способах его заработка, но не осуждала его. Её просто раздражало пренебрежение к её особе. Сорваться с места по зову истекающей соком очередной самки не первой свежести, не удосужившись даже извиниться, это слишком даже для её ангельского терпения. Придурок. Придурок и хам.
Она кипела праведным гневом. Его совершенно не тревожит, что он испортил ей вечер, оставив её ни с чем! Но он ещё поплатится, она это так просто не оставит!
Лиза резко встала с шезлонга, набросила халат и пошла в дом. Она почувствовала усталость и захотела прилечь. Весь день она жарилась на солнце, и это не прошло бесследно. Тело у Лизы горело, и она подумала, что перестаралась с загаром. Голова раскалывалась так, что мысли о Борисе и мести отошли на задний план.
В доме Лиза выпила аспирин и легла на кровать, накрывшись пледом. Конечно, она выглядит более чем странно, наотрез отказываясь купаться в жаркий день, но мало кто знает, что у неё есть достаточно веская причина для такого каприза. Более чем веская причина.