— Я не сбегу.
— Ну-ну, — скептически ответил Егор Лексеич. — Так, Фудин, Матушкин, Деев и Костик — вы шуруйте туда, — Егор Лексеич кивнул на капонир, — а мы с Серёжей внизу посмотрим. Потом я к вам залезу.
Серёга проводил взглядом Митю и Маринку. Костик козлом поскакал вверх по склону к серой глыбе капонира; Фудин, Калдей и Матушкин скинули снаряжение на шпалы и неспешно двинулись за Костиком.
— Ты, Серёжка, главное — не боись, — Егор Лексеич потрепал Серёгу по плечу. — Капонир специально построили, чтобы всё простреливать. Деревья здесь редкие, обзор хороший. Как только «спортсмены» рельсы пересекут, мы с капонира их и положим. А ты не шарахайся, чтобы мы тебя видели.
— Если смогу… — помрачнел Серёга.
— Тогда погуляй тут, а я с капонира на тебя гляну, как оно будет.
Егор Лексеич, покряхтывая, направился в гору.
Митя думал, что в тоннеле их встретит кромешная тьма, а на самом деле света от входа вполне хватало на всю глубину помещения. В тоннель могли въехать два вагона — и дальше они упирались буферами в отбойник у глухой стены. Пол завалило грязью и гнилью — следами весенних затоплений; дренаж давным-давно не действовал. Под ногами сочно чавкало. Стало промозгло. Маринка включила фонарик на телефоне. Грубо-неровные стены отсвечивали влагой конденсата. Под потолком зала опасно раскорячились поперечные фермы двух мостовых кранов. Справа поднимался длинный перрон. Маринка высветила электрокар на маленьких колёсах со сдутыми шинами: электрокар почернел от плесени, одна бортовина кузова отвалилась.
— Сюда загоняли вагоны со станции Пихта, а грузы кранами переносили на электромобили, — понял Митя. Голос его звучал гулко. — Судя по всему, внутри подземного комплекса проложены автомагистрали. А вон проезд…
Арка в торцевой стене перрона была перегорожена бетонной стеной.
— Тут всё закупорили намертво, — с сожалением признал Митя.
— А если бы не закупорили, ты бы сбежал? — поинтересовалась Маринка.
— Сказал же — нет.
— Из-за меня?
Митя посмотрел на Маринку внимательно и грустно:
— Тебе это важно?
Маринка схватила его пятернёй за рубашку на груди и притянула к себе.
— Ты больной на голову! — прошептала она и поцеловала Митю в губы.
Она понимала, что Митька скоро свинтит к своим учёным… а вдруг не свинтит? Вдруг захочет остаться с ней? Станет Бродягой в её бригаде. Круто же получится!.. А Митя смотрел на Маринку и не знал, как ему быть. Что он ищет там, в своём неведомом прошлом? Прошлое спряталось от него и не желало возвращаться. А эта девчонка — будущее. С ним или без него, но она — будущее. Да, она грубая и эгоистичная, однако душа у неё живая. Эта девчонка умеет мечтать, пускай даже мечты у неё глупые. Она хочет жить ярко… Митя совсем растерялся. Его безжалостно разрывало пополам.
В это время в капонире Егор Лексеич объяснял своим работникам:
— Завтра утром, с самой рани, разместимся здесь с автоматами на засаде. Серёжка Башенин приведёт бригаду Алабая. Они там внизу шастать будут. А мы должны их всех мочкануть. Алабая — в первую очередь. Задача ясна?
— Так точно, шеф! — отрапортовал Фудин.
— Чур, моё место! — Костик пошлёпал ладонью по краю амбразуры.
В капонире от боевого предназначения уцелели только ржавые опоры пулемётных турелей. На полу в полосах полуденного солнца валялся мусор вперемешку с иссохшей хвоей. Проход во внутренние помещения объекта «Гарнизон» был забетонирован. Капонир превратился в голую каменную коробку с узкими бойницами. Зато из бойниц открывался прекрасный вид на подступы — на железнодорожную ветку с двумя вагонами и на сосновый бор. Среди сосен неприкаянно слонялся Серёга.
— Вылазийте отсюда, — распорядился Егор Лексеич. — Работать пора.
Фудин, Матушкин и Калдей друг за другом полезли в амбразуру.
— Дядь Егор, — помедлил Костик, хитро улыбаясь. — А если Башенина кто-то пулей зацепит?.. Ну, типа как не нарочно…
Егор Лексеич поглядел Костику в глаза:
— Да и нарочно — не страшно, Костик. Я не заругаюсь.
Костик недоверчиво порыскал глазами по лицу бригадира и просиял:
— Лады, дядь Егор! Я меткий!
— Подсади меня на окно, меткий он…
Бригада врассыпную спустилась от капонира в лес. Егор Лексеич ковылял последним и пыхтел, путаясь в траве. Митя и Маринка ещё не вернулись.
— Примерились, всё как на ладони, — сказал Егор Лексеич Серёге. — Завтра грохнем Алабая. А ты давай чеши на Пихту за Вильмой. Время поджимает.
Но Серёга никак не уходил, озираясь, будто прощался.
— Ничего-ничего, — по-отечески успокоил его Егор Лексеич. — Опасаться — не обоссаться. Иди давай, на тебя вся надежда.
Серёга повернулся и побрёл прочь по рельсам. Бригада не обратила на него внимания. Серёга обогнул брошенные вагоны — один, другой — и вдруг плашмя нырнул в траву под вагон. По шпалам он немного прополз назад и, лёжа, высунулся из-за колеса. Ему надо было увидеть Маринку.
И вскоре Маринка с Митей появились в прямоугольном портале тоннеля. Они шли как бы врозь — впрочем, Серёга чутко уловил фальшь этого показного отчуждения. Однако ему уже не было дела до ревности. Ему надо было просто ещё раз увидеть Маринку — такую тоненькую, сильную и дерзкую. Просто ещё раз увидеть её.
55
Гора Ямантау (I)
И на склоне, и под склоном лес был в основном сосновым — почти без подроста, с редким валежником; он казался светлым и просторным, сверху донизу его насквозь прошивали косые солнечные лучи. Но крутая гора словно отгородила плечом половину мира. Здесь была власть Ямантау, а не леса.
За ржавым танком обнаружилась грейдерная дорога, вернее то, что от неё осталось. Её затянуло папоротником и взгорбило корнями, кое-где гравийное покрытие взрыли деревья, однако мотолыга сумела бы проехать.
— Я так и знал, что дорога где-то есть, — сказал Егор Лексеич. — С карты развалины обозначены. Когда-то ведь эти подземелья соединялись не только изнутри тоннелями, но и снаружи тоже надо было подход иметь.
Первый «вожак» встретился Мите неожиданно быстро. Ядрёная сосна обогрела ладонь даже сквозь толстую и грубую кору. Митя понимал, что это психосоматическое ощущение, но реальность тепла поражала. Не верилось, что другие люди не могут почувствовать ничего подобного. Егор Лексеич приложил к сосне телефон и зафиксировал локацию. Теперь он и сам легко найдёт вожака. На случай, если он потеряет телефон, локация отражалась и в телефоне Алёны — Егор Лексеич всегда страховал себя через Алёну.
Второй «вожак» высился в десяти шагах от первого — всего-то через два дерева. Третий вожак стоял ещё через пару деревьев от второго. Четвёртый — тоже поблизости. Митя несколько раз ощупал стволы, пока не убедился, что не обманывается. От мягкого тепла «вожаков», похоже, ему стало полегче: меньше подташнивало, не так кружилась голова, не двоилось в глазах.
— Вы же говорили, что «вожаки» попадаются очень нечасто, на большом расстоянии друг от друга, — сказал Митя Егору Лексеичу.
— А Харлей говорил, что их на «Гарнизоне» до хуя, — весело ответил Егор Лексеич. — Целая роща. Небось это она и есть.
— Какова вообще средняя плотность коллигентов?
— Да уж не такая, как здесь, — хмыкнул Егор Лексеич.
На экране телефона он сравнивал свой путь с треком Харлея и постепенно понял, что Харлей шёл вдоль заброшенной грейдерной дороги, мотаясь вокруг туда-сюда, — обследовал местность. Значит, роща «вожаков» тянется вдоль дороги. Что ж, есть чем занять бездельничающую бригаду.
Егор Лексеич подозвал Маринку.
— Нашлось, Муха, тебе руководство, — объявил он. — Организуй наших гавриков чистить грейдер с деревьев. По нему будем трелевать брёвна.
Маринка победно просияла: вот теперь она практически бригадир! Митя молча смотрел на неё и думал, что радовать эту девчонку — счастье.
Вдвоём с Егором Лексеичем они двинулись по лесу дальше.
За зеленью виднелись какие-то развалины. Пустоглазое здание с травой внутри, круглая башенка с разрушенным оголовком, наполовину вкопанный бункер и две огромные бетонные трубы, торчавшие из склона, как бинокль. Мощная стальная дверь в стене бункера была заварена по всему периметру, а трубы заполнены бетоном, из которого с краю выставлялась выгнутая лопасть.