Как показали исследования Кюна, Каспари и Плагге (1935), картина изменения признака окраски при трансплантации имеет место не только у дрозофилы, но и у мучной моли.
У петунии Веттештейн и Пиршле (1938) изучили мутанта «defecta». Он характерен ненормальностью в развитии хлорофилла, а также в размере цветка, форме листьев и т. п. Исследования показали, что эти особенности передаются и через прививку.
В экспериментах с дрозофилой и мучной молью с несомненностью показано, что подобные изменения вызываются особыми веществами, которые синтезируются в тканях организма определённого строения и не синтезируются в тканях другого. Эти вещества могут передаваться от клетки к клетке, или разноситься током крови у животных, или передаваться по сосудам у растений. У дрозофилы и мучной моли установлены клетки тех органов, где происходит синтез таких особых веществ. У дрозофилы вещества, изменяющие окраску глаз, синтезируются в клетках мальпигиевых трубок, жирового тела и ткани глаза, а у мучной моли в клетках ткани гонад, головного мозга и глаз. Поэтому бывает достаточным пересадить к хозяину один из органов, чтобы получить соответствующее изменение. Так. Плагге (1936) пересаживал у мучной моли гонаду одного генотипического строения особи другого генотипического строения и вызвал соответствующие изменения окраски глаз и семенников хозяина. Нейгауз (1939) показал, что изменения окраски глаз можно получить, если скармливать личинкам среду, содержащую растёртые личинки соответствующего генотипического строения.
Приведённые эксперименты показывают, что в организме синтезируются вещества, которые вызывают направленные, адэкватные изменения тканей. Нас не смущает тот факт, что генетики стремятся объявить эти вещества особыми гено-гормонами. Никаких доказательств того, что они представляют собою результат действия генов, ни один генетик привести не в состоянии. Мы знаем, что такие вещества синтезируются клетками некоторых, вполне определённых тканей, причём тканей, функционально не связанных с окраской органа, на которую эти вещества воздействуют. Далее известно, что они не обладают высокой специфичностью, что наиболее вероятно было бы ожидать, если бы они являлись специфическими гено-гормонами.
Сторонники хромосомной теории в своём распоряжении имеют ещё серию замечательных экспериментов, отвечающих, по существу, на вопрос, что является механизмом изменчивости наследственных свойств организмов. Мы имеем в виду работы Гриффитца (1928), Эвери, Мак-Лиод и Мак-Карти (1944) по направленному (адэкватному) изменению одного типа бактерий в другой (рис. 7).
Известно, что существует несколько десятков типов пневмококков, резко отличающихся между собой антигенным строением и серологическими реакциями. Все патогенные формы пневмококков имеют капсулы, состоящие из полисахаридов, неядовитые же формы — бескапсульны.
Гриффитц нашёл пути превращения одного типа пневмококков в другой. Им был поставлен следующий эксперимент. В кровь мыши вводилось небольшое количество вирулентных микробов II типа вместе с большим количеством убитых бактерий III типа.
Рис. 7. Слева — колония Pneumococcus типа II. Справа — наследственно изменённые клетки того же Pneumococcus под влиянием вещества, выделенного из пневмококков типа III.
В результате мышь погибала, и в её крови наблюдалась смешанная, а часто даже чистая культура бактерий III типа, которая давала такое же потомство.
Со временем Даусон и Сиа (1931) получили подобную картину наследственных изменений in vitro.
В дальнейшем Эвери, Мак-Лиод и Мак-Карти исследовали природу вещества, являющегося активным индуктором превращения пневмококков II типа в пневмококки III типа. Оказалось, что таким веществом является дезоксирибонуклеиновая кислота. «Эта кислота, входя в состав тела пневмококков, придаёт ему способность синтезировать как её самоё, так и полисахарид и другие составные части клеточек III типа пневмококков» (Гамалея, 1946).
Обсуждая эксперименты Эвери и других, представители хромосомной теории наследственности вынуждены были признать, что если описать это превращение как генетическую мутацию, а трудно уклониться от описания её таким образом, то мы имеем дело с подлинными случаями индукции специфической мутации при помощи специфического воздействия.