Сын его Хаджумар Илаев, как я отметил выше, увековечил нашу фамилию в названии бухты на Острове Александры — Архипелага Франца- Иосифа — Бухта Илаева Хаджумара Ахматовича.
После того, как Илаева Дадока Ахматовича — отца моего папы и моего дедушку — в 1919 году повесили в Пятигорске в возрасте двадцати одного года, моей фамилии стали известны непосредственные исполнители его ареста и убийства — подполковник контрразведки при штабе главнокомандующего войсками Терско- Дагестанского края Александр Васильевич Икаев и хорунжий Захар Иванович Икаев — оба уроженцы станицы Ардонской. После разгрома белой армии Захар Иванович был арестован в Баку и расстрелян бакинской ЧК, но вот его дяде Александру Васильевичу Икаеву удалось сбежать. Женившись на оперной певице Лещинской из Ростова- на- Дону, они открыли в Париже магазин турецких ковров. Однако его младший брат оставался в Ардоне и был живым воплощением Александра Васильевича, так были внешне похожи эти братья. Многие Илаевы, хорошо знавшие их обоих, порой застывали на месте, когда внезапно встречали его. Долго это продолжаться не могло, и однажды летом 1938 года его обнаружили в поле с воткнутыми в горло вилами. Убил его по законам кровной мести Бабе Илаев…
Каждый из нас, подростков, после услышанного от старших, хотел и стремился также войти в историю своего народа и прославить фамилию. Когда мои дети подросли, я им также описывал и перечислял факты о наших славных предках, называя их имена и подвиги.
Но вернемся в 1952 год. В один из июльских вечеров по единственной затемненной улице Суадага поднимался «Москвич 401». Вскоре машина остановилась и из салона вышла женщина с фонарем «летучая мышь». Освещая дорогу перед собой, она направилась к одному из домов и подойдя к воротам стала громко в них стучать. Двери в воротах открылись и после короткого разговора женщина с фонарем, а это была Адто, вошла внутрь. Так началось сватовство моего отца к моей матери…
После свадьбы родители переехали в Алагир, где мама продолжила работу в школе, а папа устроился нотариусом, хотя вскоре его перевели помощником судьи. На эту должность его назначили после окончания в 1952 году заочного юридического факультета Бакинского университета. В Алагире мои родители снимали комнаты в доме родителей матери будущего главы республики Вячеслава Зелимхановича Битарова, его самого еще даже и в проекте не было, потому что мама его была еще молодой незамужней девушкой.
В 1958 году троцкист Хрущев со своими приспешниками решил вернуть репрессированные народы на места постоянного проживания, чтобы создать некий баланс антисталинских сил и большинства народа, придерживавшегося сталинских принципов. Однако в суете Хрущев «забыл» о крымских татарах, вероятнее всего из- за присоединения Крыма к Украине в 1954 году. Высланные народы Северного Кавказа массово стали возвращаться на места прежнего исторического проживания, однако в их домах, оставленных в 1944 году, вот уже четырнадцать лет проживали русские и армяне, грузины и евреи. Теперь они в спешном порядке были вынуждены покидать насиженные места переезжая на Ставрополье, Краснодарский край, Ростовскую область и дальше на север. И когда чеченцы, ингуши, балкарцы, карачаевцы вновь осели в своих селах и аулах, оказалось, что среди них нет врачей, учителей, юристов и служащих с экономическим образованием, не хватает инженеров и агрономов.
Русские категорически отказались ехать к ним, ни за какие коврижки. Остались специалисты- осетины, которых обком Северной Осетии в приказном порядке обязал отправлять на территории этих репрессированных народов для оказания им помощи в деле подготовки местных кадров. Обком возложил на районные партийные комитеты выполнение своих директив. Первый секретарь Алагирского района на собрании партийного актива предложил определиться по кандидатурам из числа коммунистов персонально. Многие категорически отказывались работать в соседних республиках, аргументируя отказ любыми причинами — объективными или субъективными. Папа также отказался выезжать в Чечню для подготовки местных кадров в отрасли работы силовых структур — прокуратуры и милиции. Однако события, последовавшие в самом ближайшем будущем, вынудили отца изменить решение и принять предложение первого секретаря Алагирского района. А произошло вот что: бывший полковник царской армии, а ныне довольно престарелый «труженик востока» — 82 летний Диамбеков Александр, находясь в одной компании с близкими Илаевым родственниками, привел себя добровольно в нетрезвое состояние и разоткровенничался. Позволил себе искренне рассказать о своем прошлом — о взрыве в 1920 году на Гизельдонской гидроэлектростанции, где работал инженером, и о том, как ему потом пришлось скитаться и прятаться на просторах необъятной страны от ОГПУ. Родственники наши пришли в восторг от услышанного, но среди них оказался инструктор районного комитета партии, который этим же вечером написал на своего зятя донос в КГБ. Но он забыл, что на дворе 1958 год и что режим уже не тот, как десять лет назад. В результате письмо попало к первому секретарю Алагирского райкома партии, и он, торжествуя и ухмыляясь, дал почитать его моему отцу: