Течения тянули паломников на край света. Воздух становился все холоднее, сырее, снег иногда припорошил доски. Чип стоял на квартердеке, закутанный в свою самодельную капитанскую форму. Он не терял бдительности, временами поглядывая в подзорную трубу. Здесь были пингвины, которых Миллешамп назвал " наполовину рыбой, наполовину птицей", а также южные правые киты и горбатые киты, раздувавшие свои хвосты. Впечатлительный Байрон позже писал об этих южных морях: " Невероятно много китов, которые здесь водятся, это делает их опасными для корабля, мы были очень близки к тому, чтобы столкнуться с одним, а другой взорвал воду на квартердеке, и они самые большие из тех, что мы когда-либо видели". Затем был морской лев, которого он считает " довольно опасным животным", отмечая: "На меня напал один из них, когда я меньше всего этого ожидал, и мне стоило больших усилий освободиться от него; они чудовищного размера и, когда разгневаны, издают страшный рев".
Люди поплыли дальше. Когда эскадра огибала южноамериканское побережье, перед глазами Дешевых предстала горная цепь Анд, протянувшаяся по всей длине континента, а ее занесенные снегом вершины возвышались местами более чем на двадцать тысяч футов. Вскоре над морем поплыл туман, словно призрачное присутствие. Он придавал всему, писал Миллешамп, " приятный жуткий эффект". Предметы словно мутировали. "Земля иногда казалась непомерно высокой, с огромными изломанными горами, - писал Миллешамп, - а потом волшебным образом растягивалась, изгибалась и сплющивалась. "Корабли претерпевали такие же изменения: то они становились похожими на огромные разрушенные замки, то имели правильную форму, а иногда напоминали большие бревна, плывущие по воде". В заключение он сказал: "Казалось, что мы действительно находимся в эпицентре волшебства".
Когда Чип и его люди направились дальше на юг, они прошли мимо устья альтернативного пути в Тихий океан - Магелланова пролива, который Энсон решил обойти, так как он был очень узким и местами извилистым. Они прошли мимо мыса Одиннадцати тысяч девственниц и мыса Святого Духа. Они выскользнули за пределы материка, не оторвавшись от него. Единственным ориентиром для них был остров на западе площадью почти двадцать тысяч квадратных миль, на котором возвышалось еще больше андских вершин. Школьный учитель Томас жаловался, что на замерзших склонах нет " ни одной веселой зелени среди всей этой мрачной картины".
Этот остров был самым крупным в архипелаге Огненная Земля, куда Магеллан и его компания сообщали из лагерей туземцев о пламени. Конкистадоры утверждали, что обитатели этих низин - раса гигантов. По словам писаря Магеллана, один из них был " такого роста, что самый высокий из нас доходил ему только до пояса". Магеллан назвал этот регион Патагонией. Возможно, это название произошло от ног жителей - "пата" по-испански означает "лапа", - которые, по легенде, были мамонтовыми; а возможно, название было заимствовано из средневековой саги, в которой фигурировал чудовищный человек, известный как "Великий Патагон". В этих выдумках был какой-то зловещий замысел. Изображая туземцев одновременно величественными и менее человечными, европейцы пытались сделать вид, что их жестокая миссия завоевания в какой-то мере праведна и героична.
К вечеру 6 марта эскадра находилась у восточной оконечности Огненной Земли. Для Чипа и его подчиненных наступило высшее испытание мореходства. Энсон приказал экипажам дождаться утреннего света. Пусть посмотрят, если ничего другого не остается. Вэйджер дрейфовал рядом с другими кораблями, носом к ветру, раскачиваясь взад-вперед, как будто отбивая такт метроному. Небо над ними казалось таким же огромным и черным, как море. Ставни и обтекатели вибрировали на ветру.
Чип приказал своим людям провести последние приготовления. Они заменили изношенные паруса на новые, закрепили пушки и все остальное, что могло стать смертоносным снарядом в бурном море. Колокола отсчитывали каждые полчаса. Спали немногие. Несмотря на отвращение Энсона к бумажной работе, он тщательно составил инструкции для Чипа и других капитанов, которым было велено уничтожить эти планы вместе с другими конфиденциальными документами, если их корабли попадут в руки врага. Во время перехода, подчеркнул Энсон, капитаны должны сделать все возможное, чтобы избежать разделения с эскадрой, - или: " вы ответите на противоположное, подвергая себя огромной опасности". В случае разлуки капитаны должны были обогнуть Горн и встретиться на чилийской стороне Патагонии, где им предстояло ждать Энсона в течение пятидесяти шести дней. "Если за это время я не появлюсь на борту, вы должны будете считать, что со мной произошел какой-то несчастный случай", - писал Энсон. Он особо подчеркнул один момент: если он погибнет, они должны продолжить миссию и соблюдать субординацию, передав себя в подчинение новому старшему офицеру.