Ему и некоторым бойцам предоставили теплый, уютный дом, в котором можно было восстановить силы, и принесли тарелки со свежим хлебом и жареными кусками говядины. " Мы считаем себя очень счастливыми", - писал Булкли.
Со всей Бразилии стали съезжаться люди, чтобы отдать дань уважения им - этой группе моряков под командованием артиллериста, совершивших одно из самых длинных путешествий на кастамайзерах. Корабль "Спидвелл" был доставлен на сушу и стал объектом паломничества - " это чудо", как выразился Булкли, "люди постоянно стекаются посмотреть на него".
Узнав, что война за "ухо Дженкинса" затягивается, Булкли отправил письмо британскому морскому офицеру в Рио-де-Жанейро, в котором сообщил о прибытии своей группы. И еще об одном: о том, что капитан Чип, " по собственной просьбе, задержался".
Часть пятая. РЕШЕНИЕ
ГЛАВА 21. Литературный бунт
Однажды вечером Джон Балкли отправился со своей спутницей на прогулку по бразильской сельской местности, наслаждаясь вновь обретенной свободой. Когда они вернулись в дом, где остановились, то заметили, что замки на дверях сломаны. Мужчины осторожно вошли внутрь. В спальне Булкли были разбросаны какие-то предметы, как будто там кто-то рылся.
Булкли услышал шум и повернулся как раз в тот момент, когда к ним подскочили двое злоумышленников. Один из них ударил Булкили, а Булкили нанес ему ответный удар. После ожесточенной борьбы нападавшие скрылись в темноте. Булкили узнал одного из них. Это был товарищ по несчастью, который, как известно, выполнял поручения Джона Кинга - боцмана, который во время мятежа на острове Вэйджер ударил капитана Чипа по лицу. Злоумышленники явно обыскивали каюту Булкли. Но что им могло понадобиться от нищего канонира?
Булкли чувствовал себя настолько неспокойно, что вместе со своими ближайшими спутниками перебрался в другой ночлежный дом в рыбацкой деревне. " Здесь мы считали себя в безопасности, - заметил он.
Через несколько ночей появилась банда мужчин и стала стучать в дверь. Булкли отказался открыть, заявив, что это " неподходящее время суток". Но они продолжали стучать, угрожая ворваться внутрь. Булкли и его спутники обежали весь дом в поисках оружия, но не нашли ничего, чем можно было бы защититься. Тогда они прокрались через черный ход, перелезли через стену и скрылись.
Один из членов банды сообщил Булкли, что им нужен его дневник. Булкли был единственным человеком, который вел современные записи на острове Вэйджер, и Кинг и некоторые его союзники, очевидно, опасались, что в дневнике могут оказаться сведения об их роли в свержении капитана Чипа. Жизни бывших каставеров вновь оказались под угрозой, только теперь опасность исходила не от природных стихий, а от тех историй, которые они могли рассказать Адмиралтейству. О Чипе и его команде по-прежнему не было никаких известий, и казалось, что они вряд ли когда-нибудь появятся, чтобы рассказать свою версию. Но что, если они все-таки вернутся? И даже если они не вернутся, кто-нибудь из группы Булкли может рассказать противоречивую историю, в которой будут замешаны его соотечественники, чтобы спасти себя.
В то время как чувство паранойи углублялось, Булкли писал, что слышал, как Кинг поклялся " либо заставить нас отдать журнал, либо лишить жизни". Один из чиновников в Бразилии заметил, как странно, что " люди, пережившие столько лишений и трудностей, не могут договориться между собой с любовью". Силы, развязанные на острове Вэйджер, были подобны ужасам, заключенным в ящике Пандоры: открыв его, их невозможно было сдержать.
Особенно беспокоился лейтенант Бейнс, который был старшим офицером в группе. До Булкли дошли сведения, что лейтенант шепнул чиновникам в Бразилии, что вся вина за случившееся с капитаном Чипом лежит на Булкли и Камминсе. В ответ на это Балкли сделал то, что делал всегда: он взял перо и нацарапал записку. В послании, направленном Бейнсу, он обвинил его в распространении ложных и гнусных обвинений и заметил, что после возвращения в Англию каждый из них должен будет " дать отчет в своих действиях, и справедливость восторжествует".
В марте 1742 г. Бейнс бежал на корабле в Англию. Он хотел прибыть раньше других и первым записать свою историю. Прошло несколько месяцев, прежде чем Балкли и Камминс смогли пересесть на другое судно, а когда по пути они остановились в Португалии, несколько английских купцов в порту сообщили им, что Бейнс уже выступил с обвинениями в их адрес. "Некоторые наши друзья даже советовали нам не возвращаться в нашу страну, чтобы не погибнуть за мятеж", - писал Балкли.
Он заявил купцам, что Бейнс - ненадежный источник, который, что показательно, никогда не вел дневник на острове. Тогда Балкли раскрыл, как Священное писание, свой собственный объемный дневник. Просмотрев его, купцы заявили: " они обнаружили, что если в деле и был мятеж, то зачинщиком его был тот самый человек, который нас обвинил".