Выбрать главу

Позднее один моряк рассказывал, что, гуляя по Лондону, незнакомец тронул его за плечо и спросил: " What ship?". Моряк отрицал, что он матрос, но испачканные смолой кончики пальцев выдавали его. Незнакомец свистнул в свисток, и через мгновение появился отряд. "Я оказался в руках шести или восьми грубиянов, которые, как я вскоре убедился, были бандой пресса", - писал моряк. "Они торопливо протащили меня через несколько улиц под горькие упреки прохожих и сочувственные взгляды в мой адрес".

Банды пресса отправлялись и на лодках, прочесывая горизонт в поисках приближающихся торговых судов - самого благодатного объекта для охоты. Часто захваченные мужчины возвращались из дальних плаваний и годами не видели своих семей, а учитывая риск последующего дальнего плавания во время войны, могли не увидеть их никогда.

Дешели сблизился с молодым мичманом на "Центурионе" Джоном Кэмпбеллом, которого прессовали во время службы на торговом судне. На его судно вторглась банда, и когда он увидел, как они уводят пожилого мужчину в слезах, он вышел вперед и предложил себя на его место. Главарь банды прессовщиков заметил: " Я бы предпочел иметь духа парня, а не рыдающего человека".

Говорят, что Энсон был настолько поражен галантностью Кэмпбелла, что произвел его в мичманы. Однако большинство моряков, чтобы скрыться от "похитителей тел", прибегали к экстраординарным мерам: прятались в тесных трюмах , записывали себя в мустьерские книги как мертвых, покидали торговые суда, не дойдя до крупного порта. Когда в 1755 г. банда журналистов окружила лондонскую церковь в погоне за находившимся в ней моряком, ему, согласно газетному сообщению, удалось ускользнуть, переодевшись в " длинный плащ, капюшон и чепец старой джентльменши".

Моряков, попавших в плен, перевозили в трюмах небольших судов, называемых тендерами, которые напоминали плавучие тюрьмы с решетками, закрывающими люки, и морскими пехотинцами, стоявшими на страже с мушкетами и штыками. " В этом месте мы проводили день и последующую ночь, прижавшись друг к другу, так как не было места, чтобы сидеть или стоять отдельно", - вспоминал один из моряков. "Действительно, мы находились в жалком положении, так как многие из них страдали морской болезнью, некоторые рвали, другие курили, а многие были настолько подавлены зловонием, что теряли сознание от нехватки воздуха".

Родственники, узнав о задержании родственника - сына, брата, мужа, отца, - нередко спешили к месту отплытия тендеров, надеясь увидеть своих близких. Сэмюэл Пипис описывает в своем дневнике сцену, когда на пристани у лондонского Тауэра собрались жены моряков: " За всю свою жизнь я никогда не видел такого естественного выражения страсти, как здесь, когда некоторые женщины оплакивали себя и бегали к каждой партии мужчин, которых приводили одного за другим, чтобы искать своих мужей, и плакали над каждым отплывающим судном, думая, что они могут быть там, и следили за кораблем, как только могли, при свете луны, так что мне было до боли в сердце слушать их."

 

Эскадра Энсона получила десятки прессованных людей. Дешевый обработал для "Центуриона" не менее шестидесяти пяти человек; как бы ни была ему неприятна пресса, он нуждался в каждом матросе, которого мог получить. Однако нежелающие идти на службу дезертировали при первой же возможности, как и добровольцы, которые испытывали сомнения. За один день с Северна исчезло тридцать человек. Из больных, отправленных в Госпорт, бесчисленное множество воспользовалось слабой охраной, чтобы сбежать, или, как выразился один адмирал, " удрать, как только они смогут ползти". В общей сложности с эскадры сбежало более 240 человек, включая капеллана корабля "Глостер". Когда капитан Кидд отправил бригаду журналистов на поиски новобранцев для "Уэйгера", шесть членов этой бригады сами дезертировали.

Энсон приказал эскадре ошвартоваться достаточно далеко от гавани Портсмута, чтобы добраться до свободы вплавь было невозможно, что нередко приводило к тому, что один из попавших в ловушку моряков писал своей жене: " Я бы отдал все, что у меня есть, если бы это были сто гиней, лишь бы мне удалось выбраться на берег. Каждую ночь я лежу только на палубе... Надежды на то, что я доберусь до тебя, нет... Сделай все возможное для детей, и пусть Бог благословит тебя и их, пока я не вернусь".