Дело было так. Плотника Камминса, считавшегося одним из зачинщиков мятежа, спросили: "Есть ли у вас что-либо, что можно поставить в вину капитану или кому-либо из офицеров за пренебрежение сохранностью корабля?".
"Нет", - ответил он, пропустив мимо ушей тот факт, что однажды он прямо в лицо обвинил Чипа в том, что тот устроил аварию, не говоря уже о том, что в печати его назвали убийцей.
Вызвали боцмана Кинга. Он был одним из самых невоспитанных кастамайзеров - воровал спиртное и офицерскую одежду, а во время восстания применял физическое насилие по отношению к Чипу. Но Кингу не предъявили ни одного обвинения, а просто спросили: "Есть ли у вас что сказать против вашего капитана... за потерю корабля?".
"Нет, капитан вел себя очень хорошо. Мне нечего сказать против него или других офицеров".
Когда подошла очередь Джона Байрона, его не стали расспрашивать об ужасах, свидетелем которых он был, о тех мрачных деяниях, на которые, как он узнал, способны мужчины - предполагаемые джентльмены. После нескольких технических вопросов о работе корабля он был уволен.
Лейтенант Бейнс был единственным, кому были предъявлены какие-либо обвинения. Он настаивал на том, что не сообщил Дешевых об обнаружении земли, так как считал, что это не более чем пятно облаков на горизонте. "В противном случае я бы обязательно сообщил об этом капитану", - сказал он.
После небольшого перерыва суд вернулся к работе. Решение было принято единогласно. Документ был передан судье-адвокату, который зачитал решение вслух: "что капитан Дэвид Чип выполнил свой долг и использовал все возможные средства для сохранения корабля Его Величества "Вэйджер" под его командованием". Все остальные офицеры и члены экипажа также были оправданы по этому пункту, за исключением Бейнса, который получил лишь выговор.
Булкли был очень рад вынесенному приговору. Он хвастался, что его " с честью оправдали", и заявлял: "В ходе сегодняшнего процесса мы наблюдали великую и славную силу Всемогущего, выступившего в нашу защиту и уберегшего нас от гибели от насилия людей". Чип, видимо, был заранее предупрежден об ограниченном внимании суда, поскольку он так и не выдвинул своих обвинений против Булкли и его людей. Хотя Чипу было отказано в долгожданном возмездии, он также был избавлен от какого-либо наказания. Его даже не лишили заветного звания капитана.
Дальнейшее разбирательство не проводилось - не было решено, виновен ли Чип в убийстве или Булкли и его сторонники подняли мятеж и пытались убить своего командира. Не было даже слушаний по вопросу о том, виновен ли кто-либо из них в дезертирстве или ссоре с вышестоящим начальством. Британские власти, похоже, не желали, чтобы ни одна из сторон не смогла одержать верх. И чтобы оправдать такой исход, они опирались на неясную деталь: поскольку по военно-морским правилам после кораблекрушения моряки, находившиеся на борту, не имели права на получение жалованья, то можно предположить, что на острове на них не распространялось военно-морское законодательство. Однако в этом бюрократическом рассуждении, которое историк Глиндур Уильямс назвал " escape clause", было проигнорировано дополнение к правилу: если моряки все еще могли добывать провиант на затонувшем судне, то они продолжали оставаться на службе у флота. К. Х. Лейман, британский контр-адмирал и авторитетный специалист по делу Уэйгера, позже пришел к выводу, что в решении Адмиралтейства не возбуждать дело по факту явного мятежа " был неприятный запах оправдания".
Невозможно знать наверняка, что происходило за кулисами, но у Адмиралтейства, несомненно, были причины желать, чтобы дело исчезло. Выяснение и документирование всех неопровержимых фактов происходившего на острове - мародерства, воровства, порки, убийств - могло бы подорвать главное утверждение, которым Британская империя пыталась оправдать свое господство над другими народами: а именно, что ее имперские силы, ее цивилизация по своей сути превосходят другие народы. Что ее офицеры - джентльмены, а не грубияны.
Более того, надлежащий суд стал бы нежелательным напоминанием о том, что война за ухо Дженкинса обернулась бедой - еще одной бесславной главой в долгой и мрачной истории государств, отправляющих свои войска в непродуманные, плохо финансируемые и недобросовестные военные авантюры. За пять лет до военного трибунала адмирал Вернон, как и планировалось, возглавил масштабное нападение Великобритании с почти двумя сотнями кораблей на южноамериканский город Картахену. Но из-за бесхозяйственности, междоусобиц между военачальниками и постоянной угрозы желтой лихорадки осада привела к потере более десяти тысяч человек. После 67 дней неудачных попыток взять город Вернон заявил оставшимся в живых солдатам, что они " окружены смертельными муками". Затем он приказал унизительно отступить.