Важнейшей опорой власти социал-демократов большинства в критические часы 9 и 10 ноября была поддержка, которой они заручились у революционных солдат. Тот факт, что поддержку Эберту 10 ноября также выразил прусский военный министр Шойх, оставленный на своей должности в качестве «министра-профессионала», имел, скорее, символическое значение. То же самое можно сказать и о предложении генерал-квартирмейстера Грёнера о создании антибольшевистского «союза», якобы прозвучавшем вечером того же дня в его окутанном легендами телефонном разговоре с Эбертом. Последнему была необходима помощь Верховного военного командования в деле возвращения войск домой. Однако «союз» для борьбы с большевизмом Грёнер и Эберт не могли, заключить уже потому, что к 10 ноября 1918 г. ОХЛ совершенно не располагало требуемым военным потенциалом. Решающее значение имела, без сомнения, позиция солдатских советов, которые в ноябре 1918 г. были намного более склонны прислушиваться к Эберту и Велсу, чем к Грёнеру и Гинденбургу{31}.
Мастерство, с которым социал-демократы большинства 9 ноября привлекли на свою сторону солдат, сыграло большую роль в предотвращении кровопролития. Уже в полдень того же дня главнокомандующий Бранденбургской марки отдал приказ войскам не применять оружие. Немного позже берлинская полиция, которую считали особенно преданной кайзеру, также получила от своего президента фон Оппена приказ «не стрелять». Свой пост Оппен предал независимому социал-демократу Эмилю Эйхгорну. Днем 9 ноября еще шли бои в районе Марсталь и университета, где в демонстрантов стреляли несколько офицеров, укрывшихся в укреплениях. Потери революционных рабочих и солдат в день свержения старой власти составили пятнадцать человек убитыми{32}.
Небольшое число жертв показывает, сколь мала была поддержка кайзеровской Германии даже среди ее, казалось бы, самых надежных защитников. Через день после отречения кайзера и провозглашения республики в Берлине, казалось, возобновилась нормальная жизнь. В воскресенье 10 ноября, как записал в своем дневнике Эрнст Трельч, граждане как обычно отправились гулять в Грюневальд: «Никаких элегантных туалетов, одни лишь мещане, некоторые одеты нарочито просто. Все слегка приглушено, как у людей, судьба которых решается где-то там далеко, однако они спокойны и довольны тем, что все так хорошо вышло. Трамваи и поезда метро ходят как обычно: залог того, что все касающееся непосредственных жизненных потребностей обстоит в порядке. На всех лицах написано: зарплаты будут выплачиваться как и раньше»{33}.
Для народных уполномоченных рутина правительственной работы началась 11 ноября 1918 г. Позже, выступая на заседании конституционного Национального собрания в Веймаре 6 февраля 1919 г., Фридрих Эберт, оглядываясь назад, описал обстоятельства, с которыми столкнулись социал-демократы большинства при выполнении своей задачи: «Мы были в прямом смысле слова конкурсными управляющими старого режима: все склады были пусты, все запасы иссякли, все кредиты просрочены, моральные принципы повержены. При поддержке Центрального совета рабочих и солдатских депутатов мы задействовали все свои лучшие силы, чтобы побороть опасности и нужду переходного времени. Мы не предвосхищали Национальное собрание. Однако в ситуации острой нужды и нехватки времени мы обязаны были приложить все усилия, чтобы выполнить неотложные требования рабочих. Мы сделали все, чтобы вновь оживить экономическую жизнь… Если достигнутый результат не отвечал нашим желаниям, то следует справедливо оценить обстоятельства, которые этому препятствовали»{34}.
Таким образом, правящие социал-демократы ощущали себя не отцами-основателями демократии, а всего лишь конкурсными управляющими кайзеровской Германии в течение десяти недель между свержением монархии и выборами Национального собрания. Будучи демократами, они полагали, что не имеют права на коренные изменения государственных основ без мандата доверия немецкого народа. Время бедствий между войной и миром ни в коей мере не казалось им подходящим для претворения в жизнь социализма. Не желая нанести вред идее социализма опрометчивыми экспериментами, они считали необходимым сначала справиться с насущными потребностями момента, а это значило прежде всего возрождение экономики и сохранение единства рейха. Однако и в достижении этих целей можно было добиться успеха, по мнению социал-демократов большинства, лишь в том случае, когда правительство будет иметь возможность опираться на неоспоримый мандат доверия народа. Таким образом, все говорило за то, чтобы по возможности ограничить период нахождения у власти революционного временного правительства и как можно скорее, примерно в январе 1919 г., провести выборы в конституционное Национальное собрание.