По спокойному тону и отрешенному выражению лица не было похоже, чтобы де Монфор испытывал хоть какие-нибудь чувства из тех, про которые говорил своей странной гостье. Но успевший уже сколько-то узнать орлесианца Дайлен уже не обманывался - с детства привыкший к лицемерию орлесианского двора обладатель глаз виверна мог удерживать внутри пожар, скрывая это так мастерски, что этому следовало поучиться.
- Странно, что он осмелился показаться во владениях вашей светлости.
- Он не знал о том, что учинили его братья, - Сирил пожал плечами и глубже уселся в кресле. Можно было догадаться, что блистательный лорд был утомлен длительным днем и еще не до конца здоров после первой встречи с кузеном своих врагов. - Бедный ягненок забрел прямо в пещеру ко льву. Ах, если бы я не пообещал ему покровительство и кров! Я бы мог сбросить его со скалы, как поступили Хоуки с моим отцом. С той же самой скалы. Ради этого я бы не поленился вернуться в Марку. Или, даже, сохранить ему жизнь, но выколоть глаза, отрезать язык и уши - чтобы до конца своих дней он бы мучился так, как мучился мой отец в его последние мгновения.
Дайлен с усилием опустил веки, пригашивая светивший из-под них лириум.
- С другой стороны, он так прекрасен, - украшенный камнями кубок играл в тонких пальцах орлесианского лорда. Сидевшая напротив женщина молчала, отстраненно глядя перед собой, и только по ее приподнятой брови можно было бы понять, что она внимательно слушает. - Я бы мог набить из него чучело… прекрасное чучело. И поставить его в зале моих трофеев. Между антиванским полозом и неваррским камнеколом. Ферелденский собачник. Каково, а?
Женщина уклончиво улыбнулась. Дайлен перевел дух, закусив начавшую неметь на морозе костяшку пальца.
- Если бы знали вы, капитан Изабелла, сколькие способы успел я навоображать за эти день и ночь о том, что можно было бы сделать с моим врагом. Но проклятые законы дворянского гостеприимства. Если с его головы упадет хотя бы один волос, пока он мой гость, я покрою себя бесчестьем.
Орлесианец несколько раз разжал и стиснул обратно руку в кулаке. Слушавшая очень внимательно гостья не стала прятать усмешки.
- И ваша светлость хотели бы посоветоваться со мной о судьбе этого несчастного?
- Именно, - де Монфор ответил на усмешку капитана Изабеллы. - Как бы вы поступили на моем месте?
Та слегка расслабила лицо.
- Если ваша светлость позволит… отдайте его мне.
Де Монфор поднял бровь.
- При необходимости непременно извести всех из семейства врагов вашей светлости, - женщина повела плечом, ослабляя петли на куртке. - Да еще так, чтобы они сами считали дни до смерти, лучший способ, - она помедлила - продать в рабство.
Дайлен выпустил костяшку изо рта. Лорд Сирил выпрямился в кресле.
- Если он так красив, как утверждает ваша светлость…
Де Монфор кивнул.
- Тогда эта месть вашей светлости свершится легче, чем все прочие, - капитан Изабелла справилась со всеми петлями и качнулась вперед, укладывая локти на колени. - Даже не нужно будет менять планов. Мне известны места в Киркволе, где перекупщики рабов забирают товар для переправки в Тевинтер. В основном торгуют эльфами, но человеческий молодняк тоже берут очень охотно. На красивом мальчишке можно много заработать.
- Ну что же, похоже, это действительно лучший выход, - де Монфор взял со столика графин, подумал, и поставил его на место. - Сейчас он в своей комнате. Выпил два бокала “Чистой слезы”. Говорят, этот дурман может свести с ума… либо подарить просветление, дав ответ на многие мучавшие ранее вопросы. Не знаю, не пробовал. В любом случае, проспит до утра. Утром он покинет мой дом, я об этом позабочусь. И едва его конь окажется за воротами - законы гостеприимства, которые так чтят в нашем орлесианском обществе, перестанут распространяться на него.
- Мои люди возьмут его прямо за воротами, - капитан Изабелла ухмыльнулась, прокручивая на пальце одно из надетых на него колец. - И я тотчас же отправляюсь на пристань, а оттуда - в Вольную Марку. Приказы вашей светлости будут исполнены в точности.
- Что же, чудно, - де Монфор кивнул и прикрыл рукой глаза. - Тогда вы можете идти, капитан. Распоряжения насчет вас и ваших людей уже отданы.
- Доброй ночи, ваша светлость, - гостья отвесила полупочтительный поклон, на который хозяин ответил кивком головы.
- Доброй ночи.
Женщина ушла. Лорд Сирил некоторое время в задумчивости сидел в кресле, затем, поднявшись, дошел до стеклянной двери, ведущей на балкон и, приоткрыв ее, поднял глаза к ночному небу. Однако, Дайлен ничего этого не видел. В тот миг, когда орлесианец только задумывался о том, чтобы подышать свежим воздухом, он, забыв про дурноту, лихорадку и текущий нос, заворачивал за угол дома, туда, где его стену увивали побеги винной ягоды, что уже ранее спасли его жизнь.
Добравшись до этих побегов и, подергав, убедившись в том, что держат они крепко, Дайлен с тоской вспомнил об оставленных кошеле, мешке и коне, что ныне томился на лучшей из конюшен Орлея. Но изыскивать способы, чтобы вернуться в комнату за вещами было не только долго, но и опасно. Встречу со своим стражем Дайлен не забыл, и в том, что странно одетое нечто по-прежнему ждет его у дверей комнаты, не сомневался. А значит, путь у него был только один. Бывший маг догадывался, что времени было мало, но того, что оставалось, он собирался использовать все, без остатка.
Убедившись в том, что стража так и не появлялась у этого участка стены за все то время, пока он подслушивал на балконе, Амелл впервые в жизни не вознеся молитвенного воззвания к Создателю, шмыгнул носом и нерешительно взялся за толстую ягодную лозу.
Часть 2 - 36.
- Стало быть, теперь можно и поговорить.
Проводник с покряхтыванием сел на плоский валун, и откупорил большую флягу. Шибанувший из нее сивушный запах заставил поморщиться присевшего рядом Командора. Однако отойти Айан не мог. С видимым удовольствием сделав несколько крупных глотков, рыжий муж Совершенной Бранки спрятал флягу и, вытащив из своего мешка свернутую в рулон большую карту, развернул ее во всю ширь. Кусланд вынул свою, гораздо новее и с множественными пометками, подаренную принцем Беленом. Некоторое время они сличали помеченные на изображениях многочисленных пещерных ходов пути. Наконец Огрен ткнул в участок дороги в самом низу карты Командора и довольно крякнул.
- Гляди, Страж, вот от здесь, до там - полное совпадение. Не думал я, что разведчики Белена добирались так далеко. Однако, как вишь, дальше у меня - красота, а у тебя бело и голо. А? Это - точная копия карты, которую рисовала сама Бранка. Ну, есть от Огрена толк? А ты не хотел меня брать. Эх, ты.
Айан счел за лучшее промолчать. Хорошо было уже то, что проводник вообще начал этот разговор. Это был первый привал после тейга Харзар, куда экспедиция добралась спустя сутки после начала своего похода. Стоявший в тейге гарнизон встретил бронто, тащившего на спине громадные тюки с провизией, с немалым воодушевлением. Однако, Огрен, что шел с отрядом как проводник и знаток всего, что было связано с Бранкой, всю дорогу отмалчивался, многозначительно косясь в сторону погонщика бронто, и на расспросы Командора почти не реагировал. Раздраженный Кусланд готов был уже отдать ему приказ о возвращении в Орзаммар. Но сдержался. И, как оказалось теперь, не зря.
- Да, твоя карта действительно гораздо подробнее и до самого… - Кусланд вынужден был склониться ближе к Огрену, который, со времени их последней встречи, пахнуть лучше не стал. - До самого тейга Ортан! Так ведь это то, что мы ищем!
- Мы ищем Бранку, - рыжий проводник с шумом прочистил горло. - А Бранка, мать ее за ногу, может быть где угодно. Пока я не видел никаких опознавательных знаков, которые она обычно любила оставлять, когда шлялась по Глубинным тропам. Но, может, они будут дальше. Все ж таки уходила она в тейг Ортан, эт точно. Тут слишком близко к Орзаммару. Без глаз не заблудишься.