Кусланд покосился на жезл, что по-прежнему висел у его бедра и пожал плечами.
- Мне казалось, достаточно было того самого, первого приказа. Но если тебе будет так удобнее, я могу его использовать.
Голем с шорохом мотнула головой.
- Шейла плохо объяснила. Шейле нравится, когда на каждое слово в нее не тычут жезлом. Прежний хозяин… сковывал движения и речь Шейлы. Нынешний хозяин - нет. Шейла чувствует себя… очень живой, когда она рядом с новым хозяином и его спутниками. Это необычно для Шейлы. Раньше никогда ничего подобного не случалось. И… неудобно было говорить об этом. Ведь Шейла - не живая. Живые бы посмеялись. Но это все сильнее там, внутри. Шейла стала лучше говорить, лучше думать и… даже лучше чувствовать.
- Тебе ведь это нравится? - на всякий случай уточнил Кусланд, оставив жезл в покое. Голем кивнула в ответ.
- Шейле нравится, очень. Шейла слушает, ходит, говорит и чувствует. Иногда Шейле кажется, что и она - живая. Как те мясные, что идут подле нее.
- Если не хочешь, я не буду касаться жезла до тех пор, пока ты меня слушаешься, - пообещал Кусланд. Против воли он бросил еще один взгляд в сторону костра. В животе у него призывно заурчало.
- У Шейлы есть еще одна просьба.
Слова голема удивили настолько, что Айан даже на время забыл, что ему хочется есть.
- Шейла хотела бы… попросить хозяина… коснуться Шейлы.
- Коснуться? - скрывая недоумение, Командор окинул взглядом стоявшую перед ним каменную женщину. - Просто коснуться?
Протянув руку, он дотронулся до плеча голема, который приходился чуть выше его собственного плеча. Проведя ладонью вверх, погладил могучую шею. Шейла ответила на прикосновение чуть прижмурившимися глазами и едва заметным подергиванием рук.
- С тех пор, как идет с новым хозяином и его друзьями, Шейле все по-другому, - тише, чем раньше, пророкотала каменная женщина, продолжая жмурить глаза. - Чем дальше, тем больше хочется знать. Говорить лучше. Чувствовать то же, что вы все. Твое прикосновение чувствуется. Но не вызывает чувств. Таких, какие Шейла наблюдает в вас, мясных созданиях. Шейле… одиноко.
Айан убрал руку. Он не знал, что ему сказать. Стоявшая рядом с ним женщина была для него загадкой - такой же, как и природа Мора. Если Каридин делал големов своими руками на Наковальне, не прибегая к чему-то еще, то этот Совершенный гном был воистину подобен Создателю. До сих пор Кусланд был уверен, что сделать можно только вещь. Но слова Шейлы, ее убежденность и просьбы явно говорили о том, что вещью она не была.
Внезапно глаза каменной женщины вспыхнули. Она сделала осторожный шаг назад и медленно, чтобы не задеть хозяина, подняла обе тяжелые руки в молитвенном жесте.
- Шейла вспомнила. Ее старый хозяин был магом. Но новый хозяин ведь тоже маг. Не мог бы хозяин… Айан… сделать Шейлу… такой же мясной, как и прочие? Такой же, как он сам?
Часть 2 - 41.
Большой, в полтора раза выше Шейлы, каменный гном сурово глядел перед собой выпуклыми круглыми глазами. Обеими руками он держал широкую плоскую таблицу. Письмена на ней казались свежими, точно были выбиты совсем недавно, куда позже, чем жил сам тейг Ортан. Столпившиеся вокруг участники экспедиции, задрав головы, внимали написанному со смесью недоверия и надежды.
“Два месяца беспрерывных поисков и раскопок, наконец, принесли свои плоды. Сегодня были найдены доказательства тому, что Наковальня Пустоты создавалась не в тейге Ортан. Если кто-то читает эти строки, пусть знает, что экспедиция Бранки уходит дальше на юг, в Боннамар. Если мы не вернемся, пусть те, кто последует за нами, знают, в каком направлении нужно искать. Быть может, вам удастся то, что не удалось нам - найти творение Совершенного Каридина и спасти от гибели Орзаммар”.
- Здесь повсюду их следы, - проговорил Кусланд, имея в виду экспедицию Совершенной. - Они стояли тут долго.
Он посмотрел на Огрена. Все другие взгляды, кроме безотрывно глядевшей на Командора Шейлы, тоже были устремлены на него. Почувствовав это, рыжий гном справился со своим кривившимся лицом и, харкнув мокрее обычного, решительно протер усы рукавицей.
- Ну, и чего мы стоим? - с нарочитой грубостью вопросил он. После того, как была прочитана таблица, признаки пребывания на этой улице экспедиции жены, коих было множество, его больше не интересовали. Впрочем, место, некогда бывшее лагерем отряда Совершенной Бранки, все же успели осмотреть. Вне всяких сомнений, несколько расчищенных домов тейга хранили следы нахождения в них гостей, что пришли гораздо позже, чем последний житель тейга Ортан покинул эти места. Однако сколько-нибудь полезной информации найдено не было. Спутники Совершенной все свое унесли с собой, оставив лишь то, что действительно могло сохраниться в неприкосновенности для тех, кто бы пошел по их следу - надпись на каменной таблице, что была на самом виду.
- Чего стоим? - повторил Огрен, поддергивая на плече мешок. - До Боннамара еще топать и топать. Сам он к нам не придет.
Часть 2 - 42.
- … ну а Хартию тогда еще Берат держал. Сволочь он был последняя, че уж говорить. А только никто при нем и пернуть не смел без дозволения, даже на другом конце Орзаммара. Ну, мы с Леске тогда и вовсе в нижних были, так, что ниже некуда. Поручния нам давали из рук вон поганые, за какие другим, кто повыше, браться было как-то и зазорно. И, знач, вызывает раз Берат и грит - пойдете, мол, на Арену, дело есть. Арена - эт где нужно драться, чтоб все на тебя пялились, - поймав недоуменный взгляд рыжего наземника, коротко объяснился Фарен, и продолжил. - А там, стал быть, найти поединщика, Эверда. Кажись, так его звали. На которого Берат поставил, ну и… поспособствовать, знач, чтоб удача ему не изменила.
Фарен перевел дух и бросил короткий взгляд на Леске. Его товарищ выглядел неважно, но устроен был едва не удобнее всех, сидя на плечах у Шейлы и придерживаясь за ее большую голову.
- Так и было, - подтвердил тот, вытирая беспрерывно льющийся холодный пот со лба.
- Да, - отвернувшись, чтобы не показать не покидавшего его чувства тревоги, Броска неслышно вздохнул и продолжил нарочито бодро. - Ну, знач, пробрались мы к задним комнатам, там, где поединщики готовятся перед дракой. По дороге пришлось вычистить все плевательницы и мойные корыта, потомуш клеймленых-то к Арене допускают тока для уборки, а стража там повсюду, и бдит. Короч, мы еще загодя решили подлить противнику нашего Эверда в пойло вытяжки из синей плесени - запаха у ней и нет почти, зато в голову шибает - будь здоров. Да только предки подсобили догадаться заглянуть сперва к самому Эверду. Захожу я, знач, а этот нагговый котях валяется посеред комнаты с голым задом, и дух от него, как с королевской брагодельни. Я так мыслю, не мог он сам набраться перед боем. Помогли ему, вот чтоб мне лопнуть. Наверняка не один Берат о своих ставках пекся. Да только делать тож нечего. За провал Эверда нам была яичница всмятку обещана, тока слышь, яицы-то не из-под куры, и даже не с тоннельника будя взяты, про то и так понятно. Кароч, стоим мы, как два кирпича, косяк подпираем. А Леске возьми и скажи…
Кусланд поднял руку. И хотя лицо его, покрытое грязью многодневнеого перехода, оставалось непроницаемым, все, даже маящийся от паучьего яда Леске, мгновенно поняли - случилось что-то серьезное.
Туннель, по которому они шли, все больше светлел и расширялся. Далеко впереди уже виднелся выход из него, ведущий в большую пещеру, освещенную красноватым светом, как от раскаленных горных пород. Зачастую в подобных пещерах стояли гномьи тейги, что вполне могло быть и в этот раз, ведь от оставленного Ортана путников отделял теперь целый переход пути. Эта дорога была похожа на сотни, исхоженные ими раньше, однако отчего-то спутники Командора поняли причину остановки сразу.
- Они? - выдохнул Зевран, нервно тиская рукоять того меча, что носил у пояса. Кусланд медленно кивнул.
- Не могу понять, - продолжая оставаться на месте, проговорил он, пытаясь вслушаться в идущий спереди неясный гул. - Это порождения тьмы, вне всяких сомнений. Но… как будто целые орды. Я слышу… их там много. Очень много.