- Я ведь упоминал... ублюдка... которому хотел отомстить? - Флетчер задал вопрос скорее самому себе, чем мне. - Так вот... Он... главный храмовник в Денериме... Он следит за... филактериями... Прошу, убей его... - попросил он меня слабеющим голосом.
- Убить храмовника? Что же он такого сделал, что ты желаешь его смерти?
- Он... убил... мою... дочь... - поведал мне Флетчер. - Она... была одарённой... Он... зарубил её... из-за... подозрения... что... она малефикар...
- Это будет трудно...
- Тебе... нужна его кровь... Открыть дверь... - внезапно вскричав, Флетчер задёргался в конвульсиях. - Прошу, ДОБЕЙ МЕНЯ И ОТОМСТИ! - свернувшись на полу, он лишь отчаянно мычал от боли.
Достав из-за пояса кинжал, я одним метким уколом прервал жизнь храмовника.
- Ты был хорошим человеком... Ради тебя я свершу твою месть, - пообещал я, после чего направился в темноту леса.
14.
Сидя в грязной таверне "Зубастый Мабари" в Денериме, я присматривался к парочке, на которую мне указал бармен, за небольшое вознаграждение.
Для того чтобы прокрасться в хранилище филактерий, мне нужен был человек, который сможет вскрывать замки быстро и тихо. Сам я такому не был обучен, единственное, что я смог бы сделать, это вынести дверь вместе с косяком заклинанием, однако это поднимет на уши всех охранников-храмовников в округе. Так сильно рисковать я не мог.
Если я буду прорываться с боем в хранилище, мне просто может не хватить сил вырваться оттуда.
Устало потягивая изрядно разбавленное виноградное вино, которое в моём прошлом мире было бы простым прокисшим соком, я устало вздохнул.
Ну не ожидал я, что от меня потребуется столько усилий для добычи моей филактерии.
Четыре недели понадобилось мне на один лишь путь в Денерим, и это несмотря на то, что в первой попавшейся мне деревне я купил на свои небольшие сбережения хорошего коня, которого я нещадно гнал в столицу Ферелдена, постоянно поддерживая животное магией крови, что привело к тому, что скотина умерла после трех недель бешеной, изнурительной скачки.
Жалко было убивать кобылу, намного больше, чем разумных, ведь она была ни в чём не виновата.
После пришлось распрощаться со своим посохом и мантией, зарыть их неподалёку от города, так как, заявись я в типичной одежде магов, да ещё и с посохом в руках, меня бы начали искать все церковники столицы. А это мне было совсем не нужно.
Так что пришлось стащить одежду одного из крестьян, которые жили за стеной города, но и это породило ненужные мне проблемы.
А именно - когда я решил зайти в город, с меня содрали целых десять сребреников за проход, стражники хотели убедиться в моей платёжеспособности, так сказать, бродяг в город не пускают. Пришлось наскоро выдумывать историю о том, что я сын зажиточного крестьянина из Лотеринга, который решил испытать удачу как наёмник и направился в Денерим, где наёмники всегда могли найти себе работу, но, если честно, я сам себе не поверил бы.
Даже в бедняцкой одежде, измазавшись грязью, я слабо походил на деревенщину.
Но десять серебряных монет заставили стражника поверить в мою незатейливую историю. Однако я всё равно постоянно оглядывался по сторонам, совершенно отказавшись от использования своих сил.
Любой храмовник или же мой собрат по дару уловил бы манипуляции с Фейдом, после чего меня быстро загнали бы в угол и повязали. Так что в моём распоряжении были лишь знания о магии крови, которые я получил от наставника Ульдреда.
Так что сейчас, следя за своими потенциальными помощниками, я еле усиживался на месте от нетерпения. Почти пять дней я не использовал свой дар, и мне было невтерпёж развернуться вовсю.
Но осталось недолго.
Вся нудная, долгая работа уже была сделана. При помощи одного интересного заклинания, основанного на школе магии крови, я смог узнать о точном расположении своей филактерии, так что дело осталось за малым. Тихо прийти, а потом уйти. А уходить мне придётся с большим шумом. Всё же я пообещал Флетчеру отомстить его кровнику, и я не собирался отказываться от своего слова.
Допив местное пойло, я одним привычным движением поднялся на ноги и направился к парочке наёмников.
Девушка-воительница с полуторником на поясе и щитом на спине сразу же заметила моё целенаправленное продвижение к их столику и, толкнув своего спутника, который увлечённо беседовал с бездельницей официанткой, которой ранее понадобилась целая вечность, чтобы принести мне один-единственный напиток, упёрлась в меня требовательным взглядом.
Её дружок тут же непосредственно, но в то же время жестко отправил официантку подальше, после чего начал оценивающе рассматривать меня.
- Наши услуги дорого стоят, господин. Или же ты один из нас и желаешь найти помощников в прибыльном деле? - спросил меня наёмник хорошо поставленным голосом.
"А он не так прост, как кажется... Либо есть огромный опыт работы с различными капризными нанимателями, где ему пришлось научиться красиво говорить и подлизываться, либо он высокорождённый, потерявший свой статус или же обнищавший".
Присев к ним за столик, я быстро оглянулся по сторонам.
"Хорошо, людей много, но подслушивать нас никто вроде бы не собирается, а шум в этом заведении не даст услышать что-нибудь случайно".
- Позвольте, прежде чем рассказать вам о моей хорошо оплачиваемой просьбе, узнать, как вы относитесь к храмовникам и их имуществу? - начал я издалека. Как-то неудобно было говорить кому-то, что я хочу забраться в хранилище филактерии, которое охраняют храмовники - святые рыцари церкви.
Я вполне мог нарваться на набожных людей, которые сдали бы меня первому патрулю стражи или решили бы сами прибить неверующего гада, что было бы ещё хуже, так как отбиться от профессиональных воинов без магии у меня не было бы совершенно никаких шансов.
- Ох, знаете, звон монет может и праведника заставить сбиться с пути, а свет золота застлать взор самому набожному человеку... - протянул мужчина, мечтательно прикрыв глаза. - Вы так не считаете?
- Отчего же... Здесь я полностью с вами согласен, сэр...
- Вилли, просто Вилли, - услышав моё обращение к нему, мужчина раздраженно слегка дёрнул щекой. - А это моя сестра, Елли. Просто Елли, - представил он женскую особу, сидевшую справа от него, которая хмуро сверлила меня своим взглядом.
Весь наш разговор с... Вилли я следил за реакцией его... "сестры", и, судя по её изменившемуся взгляду, ей вовсе не нравился наш разговор, в отличие от её братца. Тут даже полный дурак заметил бы его желание поживиться.