По итогам беседы в Краснопресненском райкоме И. Кокорев, близкий к миру музыки, мне говорил: «Ты мне постоянно давил на ногу, как на педаль фортепиано, когда меня начинало заносить». Дело кончилось тем, что Тихон Хренников пошел в ЦК КПСС и сказал: «Я знаю, что зять у меня дерьмо, но другого у меня нет». Сработала вертикаль партийной власти, и наши недруги промямлили, что «Кокорев – человек не для вашего Института». На это не прореагировали. Уже в наше время Кокорев шлет мне поздравления с Новым годом из Лос-Анджелеса.
В 1988 г. мы с несколькими другими сотрудниками Института образовали кооператив «АМСКОРТ» (American-Soviet Consulting, Research and Training), использующий научный и образовательный потенциал Института, а в 1990 г. я принял предложение (с подачи Николая Шмелева) занять должность ректора первой официально созданной в СССР школы бизнеса в нынешнем РАНХиГС. В начале 1991 г. мы вместе с несколькими лидерами народившегося в России образования для менеджеров бизнес-предприятий основали Российскую ассоциацию бизнес-образования (РАБО), президентом которой я избирался в 1996–2010 гг. Меня называли «крестным отцом» учебных программ МВА (Master of Business Administration), всемирно известного образовательного продукта, изобретения американской управленческой мысли. Сейчас эти программы успешно реализуются в десятках учебных заведений – членов РАБО. Успеху этих начинаний немало способствовал мой опыт работы в ИСКРАНе, в котором за 22 года работы я успел поработать по полгода Университете Сан-Франциско (США), в Университете Саппоро (Япония), а также наездами в Международном институте прикладного системного анализа (Вена, Австрия). В итоге я стал своим человеком в большинстве ведущих школ Америки, Европы и азиатских стран.
Успеху этого крупномасштабного «проекта МВА» немало способствовало то, что за мной стоял бренд Института США и Канады, и это было прямым наследием политики Г.А. Арбатова, полагавшего, что академический институт должен приносить стране пользу в разных, в том числе вполне прагматических сферах.
Жизнь удивительна, и сейчас, оценивая роль и величие Г.А. Арбатова, настоящего человека своей страны и своей эпохи, задумываешься, а в чем было его главное достижение. Конечно, он создал полноценный, высокопрофессиональный Институт, повлиял на многие важные события в нашей стране, но главное – воспитал, прежде всего своим примером, особую касту людей, принадлежащих России и миру, составляющих ее «золотой фонд».
Я был счастлив жить и работать рядом с В. Лукиным, А. Кокошиным, С. Карагановым и другими, быть соратником такого необыкновенного, великого человека, как Георгий Аркадьевич Арбатов.
Воспоминания о Г.А. Арбатове
Н.А. Шведова
Незаменимых людей – нет, широко распространенное представление, как приговор, вызывает у меня категорическое несогласие, потому что они есть. Разве можно заменить тех, кто излучает собственный неповторимый свет и дарят тепло другим? Неправда также, что время лечит: оно загоняет вглубь, а не затягивает трепещущую и ноющую рану потерь. А суждение или расхожая «мудрость»: большое видится на расстоянии – верно отчасти, потому что «великое» можно разглядеть и вблизи. Казалось, сопричастность к «значительному и некоему серьезному» чувствовала вся небольшая группа молодого пополнения Института. Самое начало: первое появление в Институте США Академии наук СССР относится к 1969 г., когда студентов кафедры Новой и новейшей истории исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, тех «птенцов» профессоров И.С. Галкина, Н.В. Сивачева и Е.Ф. Язькова, кто выбрал себе специализацию по Соединенным Штатам Америки, направили на практику в пахнувший свежей краской, недавно родившийся новый Институт в рамках Академии наук СССР.