В составе американской делегации было несколько участников, хорошо разбиравшихся в научной стороне вопроса. Их выступления по поводу программы «звездных войн» отражали общий скептический настрой американского научного сообщества, в том числе даже сотрудников Пентагона. Тем не менее, хоть я и не был специалистом в этой области, я решил напомнить присутствующим, что в прошлом уже не раз бывало так, что какие-то вещи поначалу казались ученым невероятными, а потом все же удавалось совершить мощный технологический рывок. Так, например, пока не появился самолет-разведчик U-2, многим казалось абсолютно немыслимым, что самолет когда-нибудь сможет летать в стратосфере и с помощью новейшего оборудования для аэрофотосъемки видеть на земле даже такие мелкие объекты, как ракетная пусковая установка.
В качестве иллюстрации я продемонстрировал несколько снимков стадиона «Астродом» в Хьюстоне, которые вызвали у Георгия Аркадьевича самый живой интерес. Над стадионом, который вмещал 100 тыс. зрителей, американским инженерам незадолго до этого удалось построить из стальных конструкций гигантский купол. Арбатов и другие участники советской делегации стали спрашивать, нельзя ли построить подобный купол над всей страной, чтобы он как щит закрыл собой все Соединенные Штаты. Я ответил, что я не специалист, но мне кажется, что это вряд ли возможно. Но главное, сказал я, – это что раньше я бы ни за что не поверил, что можно построить нечто подобное, и тем не менее – пожалуйста, американским инженерам удалось создать «Астродом».
Вторая история, которую я хочу рассказать, – это история моего знакомства с Арбатовым. Создав Институт США и Канады, который был призван оказывать научную поддержку Министерству иностранных дел и советским спецслужбам в их работе, Арбатов и его коллеги сформировали список американских авторов, чьи работы, по их мнению, помогали лучше понять различные аспекты американо-советских отношений и международной безопасности. Арбатов и некоторые его коллеги (в частности, его заместитель А.А. Кокошин) читали мою книгу «Сущность решения: Объяснение кубинского ракетного кризиса». Причем их интересовал даже не столько сам «Карибский кризис», сколько теоретический раздел книги, где были концептуально описаны три различные модели принятия государственных решений. И вот в 1974 г. я неожиданно получаю из ИСКРАНа письмо с приглашением на несколько дней приехать в Москву, чтобы пообщаться с советскими учеными, после чего мне предлагали организовать поездку в любой город по моему выбору.
Конечно же, я с радостью принял приглашение. Я давно ждал случая побывать в Москве. До этого я долгое время изучал Советский Союз, но никогда не видел своими глазами Кремль, Красную площадь, людей, город. Поэтому я, безусловно, обрадовался этой возможности. Помимо нескольких семинаров и индивидуальных встреч с сотрудниками ИСКРАНа, у нас состоялись еще два весьма продолжительных обеда, на которых Георгий Аркадьевич произвел на меня неизгладимое впечатление остротой своего ума, внимательным отношением к трудам более молодого коллеги, а также способностью выпить за обедом изрядное количество водки и при этом сохранять работоспособность до конца дня.
Поскольку в приглашении было сказано, что я могу сам выбрать второй город, который мне хотелось бы посетить, я попросил, чтобы меня свозили в Самарканд. Дело в том, что в студенческие годы на лекциях по истории я много слышал про Тамерлана. Отчетливо помню, что в ответ мне из административного отдела ИСКРАНа написали, что, если мне хочется посетить Ленинград, то они с удовольствием организуют мне поездку в этот город. Но я не дрогнул и в ответном письме приложил копию приглашения, которое изначально прислал мне Арбатов, где говорилось, что я могу сам выбрать любой город по своему усмотрению, и еще раз повторил, что мне хотелось бы съездить именно в Самарканд.
В итоге ответственный от ИСКРАНа сдался, и вот, проведя три дня в Москве, я сел в самолет, чтобы лететь в Самарканд. В сопровождающие мне дали молодого ученого Виктора Кременюка. Виктор явно волновался. Он до этого никогда не бывал в Узбекистане и знал про него немногим больше меня. Никогда не забуду выражение его лица, когда мы вышли в Самарканде из самолета и оказались в довольно убогом здании аэропорта. Мы вышли на улицу и стали искать нашу гостиницу. Большинство прохожих сильно отличались своим внешним видом от того, к чему Виктор привык в Москве. Многие были одеты в халаты. У некоторых на голове были тюбетейки. Кожа у них была намного темнее, чем у людей в Москве. Когда мы наконец добрались до нашей очень скромной гостиницы, Виктор сказал: «Может, это Афганистан?»