— Къколя! Къколя! Ффель! Къколя! Ффель!.. — посыпалось со всех сторон.
— Кто за Къколю, прошу поднять руки.
Вся молодежь и часть инвалидов дружно взбросили кверху — каждый по две руки.
Николка пересчитал и объявил:
— За Къколю 26 голосов. Кто за Ффеля?
Лес рук поднялся к небу, и посреди них маячила торжествующая физиономия Скальпеля.
Николка рассмеялся и пояснил:
— Старики-могли не должны поднимать руки. Старики-могли не пожелали слиться в одну орду с арийцами. Пусть они опустят руки.
— Это неправильно! — крикнул Скальпель. — Что значит, не пожелали слиться, когда на самом деле они живут вместе с нами!..
— У моглей другие порядки, — спокойно возразил Николка словами старца, одетого в шкуру махайродуса. — Могли живут вместе с нами, но управляют они своими законами. Если старики-могли желают жить с нами по общим законам, пускай скажут сейчас это.
Скальпель не нашелся, что ответить. Выступил старец, одетый в шкуру махайродуса.
— Урви-джа, — сказал он, — хочет знать, что требуется для полного слияния моглей с арийцами?
— Если Урви-джа — тот старец, который сейчас говорит, — отвечал Николка, — то он знает, что требуется… Требуется установление равноправия во всем между стариками и молодыми.
— Урви-джа не согласен, — поспешил отказаться старец. — Пусть могли опустят руки.
На стороне Ффеля осталось всего 16 голосов; председателем собрания был избран Николка, но Ффель не сдавался.
— Прошу слова, — снова заявил он и, заметив негодующий жест председателя, добавил твердо: — В порядке обсуждения повестки.
Получив слово, он внес новое предложение: вопрос о выборе администрации должен быть поставлен на самую первую очередь, так как вопрос этот — самый важный и им более всех других интересуется собрание. Нужно было еще присовокупить, что выборы имеют большое значение, и поэтому их необходимо закончить в отсутствие молодежи моглей.
Такого добавления медик не сделал, но по его лицу и по лицам стариков ясно чувствовалось, что планы председателя разгаданы.
«Мы еще поборемся», — сказал себе Николка, отмечая с досадой, что все его друзья на этот раз выразили явное сочувствие предложению медика, не понимая его подоплеки.
— Прошу голосовать, — потребовал Скальпель, видя колебание фабзавука.
— Прошу меня не учить! — огрызнулся тот. — И без разрешения не говорить… Прежде чем голосовать, надо объяснить, почему выборы я поставил в конец повестки.
— Нечего там объяснять, — прервал его Скальпель. — Голосовать, и баста!..
— Ффель будет лишен слова, если не замолчит! — прервал взбешенный Николка.
— Ладно, молчу. Объясняйте… хм!..
— Мы собираемся вместе, всей ордой, в первый раз, — говорил Николка. — Для того, чтобы выбрать в правление коммуны подходящего человека, нужно его хорошо знать. Мы — охотники и Къколя — знаем друг друга хорошо, но старики и охотники знают друг друга мало. Они знают друг друга только в обстановке самой простой жизни. Наша жизнь очень сложна. У нас — прирученные животные, водопровод, постройки, запасы мяса и корма. У нас новое оружие и разные машины. Всего этого в старой орде у арийя не было. Все это охотники делали без стариков, и мы не знаем, как отнесутся к нам старики и как поймут они наши нововведения. Вот почему сначала нужно разобрать всю программу, а затем выбирать в правление. Когда мы будем говорить по программе о текущих делах, станет ясно, кто и из стариков способен быть членом правления; охотники узнают стариков, старики — охотников…
Оппозиция Скальпеля во второй раз была сломлена: все инвалиды и молодежь целиком — голосовали против его предложения.
Стали обсуждать повестку дня в том виде, как ее предложил Николка. В прениях более всех выделялись своими мудрыми советами — Айюс-старик, Мъмэм-вождь и, конечно, рвущийся из кожи вон Скальпель. Последний резко изменил характер своих выступлений: во всем поддакивал Ни-колке, старался заслужить расположение молодежи и не потерять доверия старых. Из женщин только одна словоохотливая Уша осмелилась давать свои советы, остальные — и старухи в том числе — робко молчали.
Председатель настолько искусно вел собрание, что сумел окончить разбор всех пяти пунктов повестки как раз к моменту возвращения с охоты молодежи моглей. Оставался шестой пункт — самый животрепещущий. Чтобы ввести в курс заседания всех новоприбывших (иначе не было смысла воевать со Скальпелем), Николка более чем пространно изложил суть последнего вопроса и в заключение сказал:
— Мы должны избрать из своей орды пять человек — безразлично: старика ли, молодого или женщину, лишь бы они заслуживали нашего доверия и были бы способными к усердной работе. Эти пять человек сами изберут из себя главного, который будет считаться начальником коммуны; остальные четверо будут начальниками каждый в своей области: один над охотой, другой над двором, третий над запасами и т. д. Важные дела они решают сообща. Еще более важные — на общем собрании орды. Все пять человек избираются на срок в один год. По прошествии этого срока назначаются новые выборы… Пусть собрание называет имена тех, кого оно хочет иметь в правлении.