Даша встретила его нетерпеливым взглядом.
— У Марка действительно земля горела под ногами, две группировки охотились. Он был вынужден уезжать срочно и не мог использовать старые связи. Тогда филателист предложил своему старому приятелю уже испытанный способ перевозки валюты за рубеж: доллары вкладываются в ценную марку, которая там продается. Страдая подагрой, он ждал Казанского, но тот не приехал. Приехал охранник, сообщил: «Мы с боссом расстались в Шереметьево». Стало быть, приятель нашел более приемлемый вариант, решил купец и успокоился. Ненадолго. Потрясенный погребением «Алеши», он испытал еще большее, когда вдова на поминках потребовала продать ей раритет из коллекции (он не догадывался об их связи): «Деньги в сундучке под моей кроватью. Марку привезете мне в больницу — настоящую, полноценную. Не вздумайте хитрить, Марк в курсе».
— Марк в курсе! — Даша рассмеялась нервно. — В маминой могиле!
— Дашуня, милая моя…
— Ладно. И из-за этого клочка…
— Шотландская марка, довольно редкая, так как имеет оригинальный дефект (что так ценится коллекционерами) при штамповке цвета перепутаны. Изумрудный и красный — кровавая, так сказать, чаша с зеленым зельем. Неожиданная интерпретация средневековой легенды о короне Люцифера.
— Да что ж он про это-то скрывал!
— Дмитрий Петрович, крайне осторожный и завороженный угрозой «Марк в курсе», раскололся только после моего сообщения: «дракончик» на кладбище. В отличие от нынешних судебных, там, в подполье, законы жестокие. Словом, купец готов выложить за марку искомую сумму.
— Какую?
— Сто тысяч долларов. Даша, тебе решать, ты наследница.
— Это жуткие деньги, отдадим следователю.
— Чтоб они бесследно сгинули в недрах правосудия?
— А что сказала Борина бабушка?
— Она все отдает в свой храм.
— А мы в свою богадельню, а? Может быть тайный вклад?
— Наверное. Вообще, ты угадала мою мысль.
— Я всегда буду угадывать, как ты думаешь?
— Идеал недостижимый, но так хотелось бы надеяться.
— У меня никого нет, кроме тебя, я совсем одна, — выговорила она и заплакала.
Он осторожно сел на краешек дивана, поцеловал тонкую горячую руку, коснулся огненных волос с нежной жалостью и беспощадным желанием. «У нее жар, у меня тоже…»
— Умирая, твоя сестра пыталась предупредить о тайне святого Грааля.
— Я ее любила и люблю, пусть никто не наговаривает! И все же как она могла… в рождественскую пещерку, в самую любимую нашу игрушку…
— Знаешь, про них про всех… про нас про всех уже сказано две тыщи лет назад: «Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».
