Примерно через неделю после моего двадцатого дня рождения первый «Бар Света» открылся. Атмосфера того места была больше похожа на высококлассную чайхану, чем на ночной клуб. Ковер из лепестков роз на входе ведет к главной комнате. Крошечные рождественские огоньки висят повсюду в беспорядочной последовательности, прямоугольные свечи в подвешенных серебряных подсвечниках освещают кованые столы, каждый из которых покрыт скатертью из прозрачной белой ткани. Мы с Юджи создали самое романтичное место из всех возможных – как иронично, что создатели его не были влюблены.
Его сердце было невероятно слабо в тот момент и он не смог долго присутствовать на открытии.
— Ты счастлив? — спросила я по дороге в усадьбу.
— Да, — ответил он. — Завтра мы вернемся к работе. Может, я доживу до открытия в Токио.
В ту ночь я отправилась в комнату Юджи. Он часто не мог заснуть. Я убедилась, прежде чем постучать, что у него горел свет.
— Юджи, — сказала я. — Я собираюсь домой, чтобы помочь сестре переехать в ее комнату в общежитии, но я вернусь через две недели. Я хотела бы пригласить тебя поехать вместе со мной, но в твоем положении...
— Конечно, — кивнул Юджи.
— Пожалуйста, не умирай, пока я далеко.
— Не умру. Хочешь, расскажу тебе тайну? — спросил он.
— Всегда хочу.
— Подойти к окну и посмотри на пруд с карпами.
Я повиновалась. Серая кошка Юджи сидела на скамейке рядом с черным котом. Кошка лизнула щечку кота.
— О! Они влюблены, не так ли? Как ты думаешь, как они встретились?
— Не так далеко отсюда есть ферма. Я полагаю, что он может быть оттуда.
— Или может быть он городской кот. Приехал в деревню ради девушки своей мечты.
— Это мне нравится больше, — улыбнулся он своим мыслям.
Он похлопал по кровати, и я прилегла рядом с ним.
— Как ты себя чувствуешь? — он ненавидел этот вопрос, но я хотела знать.
— Я чувствую себя счастливым от того, что мне удалось направить «Сладости Оно» в новую эру. Сейчас 2086 год, Аня. Мы должны быть готовыми к двадцать второму веку.
— Как твое сердце? — уточнила я.
— Стучит. Сейчас оно стучит. — Я положила руку ему на грудь, и он слегка вздрогнул.
— Я делаю тебе больно?
— Все в порядке. — Он вздохнул. — Нет, все хорошо. Единственные люди, которые трогают меня, это врачи, поэтому я ощущаю разницу.
— Расскажи мне историю про твоего отца, — предложила я.
Юджи подумал некоторое время, перед тем как начал говорить.
— Я познакомился с ним спустя некоторое время после похищения. Я был недоверчив к незнакомцам. Мне кажется, я рассказывал тебе об этом раньше.
— Расскажи снова.
Он был огромным человеком, и я боялся его. Он опустился на колени и протянул ко мне ладонь, как приманивают робкого животного.
— Я слышал, у тебя интересное боевое ранение, молодой человек. Хочешь показать мне? — спросил он. Я был смущен, потеряв палец, но тем не менее протянул ему руку. Он смотрел на нее долгое время. — Этим шрамом можно гордиться, — сказал он.
Юджи протянул мне руку, и я поцеловала ее в покалеченном месте. Много лет назад отец тоже трогал эту руку.
— Я рад, что всегда буду твоим первым мужем.
— И последним, — сказала я. — Не думаю, что я создана для брака или любви.
— Я не уверен, что ты права. Ты так молода, жизнь обычно долгая.
Вскоре он заснул. Его дыхание было затрудненным, а сердцебиение под моей рукой было настолько слабым, что я едва могла его разобрать.
Когда я проснулась на следующий день, кровать оказалась мокрой. Чтобы не смущать Юджи, я попытался быстро уйти, чтобы он не заметил меня. Он проснулся дрожа и сел прямо.
— Sumimasen* (япон. «Мне нет прощения»), — сказал он, склоняя голову. Он редко говорил со мной по-японски.
— Все в порядке. — Я посмотрела ему в глаза, вспомнив, как бабушка ненавидела, когда люди отводили взгляд.
В моче на простынях были пятна крови.
— Аня, пожалуйста, уйди.
— Я хочу помочь тебе.
— Это ниже моего достоинства. Пожалуйста, оставь меня.
Но я не уходила.
Он запаниковал, его глаза широко распахнулись.
— Пожалуйста, оставь меня. Я не хочу тебя здесь видеть.
— Юджи, ты мой муж.
— Это только деловое соглашение.
— Ты еще и мой друг.
— Тебе не нужно ничего делать для меня. Я не ожидал такой услуги от тебя. — Он покачал головой.
Я подошла к нему.
— В этом нет ничего зазорного. Такова жизнь. — Я помогла ему выбраться из кровати и пройти в ванную комнату, где подтащила его к ванне. Вес почти не чувствовался.
— Пожалуйста, оставь меня, — пробормотал он.
— И не подумаю. Не из-за нашей договоренности, а из-за всего, что ты сделал для меня. Ты спас жизнь моего брата. Ты вытащил меня из страны. Ты сказал глупой девчонке-подростку быть к себе требовательнее. Даже сейчас ты предлагаешь мне все, что у тебя есть. Помогая тебе, когда ты болен, я едва ли сравняю счет.
Он склонил голову.
Я помогла ему выбраться из влажной одежды и залезть ванную, пустила горячую воду и жесткой, натуральной губкой начала мыть его спину. Он закрыл глаза.
— Много месяцев назад мне было еще хуже, чем сейчас. Боль была сильнее. Они продолжали попытки меня вылечить, но я знал, что это безнадежно, — сказал он. — Я попросил Кадзуо убить меня. Я вручил ему самурайский меч отца. И сказал: «Ты должен отрубить мне голову так, чтобы я мог умереть с честью». Со слезами на глазах он отказался. Он сказал: «У Вас есть время. Я не буду воровать его. Используйте свое время, Оно-сан». Он был прав. Я начал думать о том, что хочу совершить до конца дней своих. Твое лицо постоянно вставало у меня перед глазами. И поэтому, когда я почувствовал себя хорошо, я поехал в Америку увидеться с тобой и попробовать убедить выйти за меня замуж. Я не был уверен, что ты согласишься.
— Я чту свои долги.
— Но у меня был другой план, если бы ты не приехала. Запасным планом было выследить Софию и убить. Я ненавижу ее за то, что она со мной сделала.
— Я тоже ее ненавижу. — Я отжала губку.
— Обещай мне, что убьешь ее, когда увидишь в следующий раз.
Некоторое время я размышляла по поводу его просьбы.
— Я не буду этого делать, Юджи. Я не занимаюсь убийствами, да и ты тоже.
Мы с Юджи были воспитаны как волки. Он думал, что это прекрасно – попросить меня убить за него, но это слишком крутая просьба за помощь в принятии ванны.
XVII
Я СЛЕГКА ТЯГОТЕЮ ДОМАШНИМИ ДЕЛАМИ; ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ БЕЗ МЕНЯ
А потом я вернулась в Бостон. Я была рада снова оказаться рядом с Нетти, среди англоговорящих, из-за ничегонеделанья выходные казались вполне реальными. Странно было находиться среди людей моего возраста, школьников, несемейных или не занимавшихся бизнесом. Советник резидента, находящийся в ее спальне, был туповатым, симпатичным темноволосым парнем по имени Викрам. Он пожал мне руку и пообещал заботиться о моей сестре.
— Как долго ты пробудешь в Бостоне, сестра Нетти? — спросил он. — Я мог бы показать тебе интересные места.
Я показала ему свое обручальное кольцо.
— Я замужем, и уже кое-что повидала.
— Ты была так тиха в эти выходные, — сказала Нетти. Мы лежали на ее кровати, которую только что застелили свежими белыми простынями.
— Я отдыхала.
— Я бы справилась сама. Тебе не надо было приезжать.
— Нетти, я бы никогда не пропустила это. — Я перевернулась и поцеловала свою сестру в гладкую розовую щеку.
Под конец выходных я включила свой планшет. Намеревалась пообщаться с Вином, но не стала. Казалось не очень хорошим по отношению к Юджи, хотя я не знаю, с чего бы. Последние два года Вин моим парнем не был, и я сомневалась, что он когда-либо станет им снова. Хотя встретить его было приятно.