И моя бедная мама безропотно разделяла с ним такую жизнь. Хотя в то время она ждала ребенка, все равно вставала очень рано, чтобы одеться, позавтракать и прийти на работу к восьми часам. С восьми утра до восьми вечера мама работала, ее талия была перетянута, желудок страдал от подгорелого от разогревания мяса с недоваренными овощами. В конце концов, поняв, что ее здоровье ухудшается, она пошла к Гажлену и Опижу и попросила, чтобы ей и мужу разрешили устроить маленькую квартиру в здании, занимаемом магазином, дабы избежать утомительных поездок на работу и обратно и нерегулярного питания. Но господа из руководства компании и слышать не захотели об этом. Никакой сотрудник, неважно насколько ценный, не может жить в служебных помещениях.
Чарльз Фредерик Ворт, Париж, ок. 1864 года
Узнав об этом, Ворт решил, что настало время порвать с Домом Гажлена. Ему стало известно о планах некоего мистера Боберга, молодого человека из Швеции, занимавшего в другом магазине положение, сходное с тем, которое было у отца в Доме Гажлена. Я думаю, тот магазин назывался «La ville de Lyons». Отец разыскал этого человека. Оказалось, что мистер Боберг имел небольшие собственные средства и смог, к счастью, добиться помощи родственников и раздобыть еще больше.
Два молодых человека, обладавшие храбростью и дальновидностью, взяли эту небольшую сумму, оборвали связи со своими прежними работодателями и сняли квартиру на первом этаже дома № 7 на известной рю де ла Пэ.
Улица рю де ла Пэ, главная улица парижской моды, ок. 1900 года
Когда отец открыл это скромное заведение – первое на этой оживленной улице, – рю де ла Пэ была столь же пустынной, как авеню Мессен ныне. Это была улица частных домов, и казалось абсурдным селиться на ней с коммерческими целями. Опера́ еще не была построена, и все подобные портновские заведения были на улице Ришелье или на Шоссе-д’Антен, а ювелиры в то время располагались на Пале-Рояль. Но как только Ворт устроился там и добился успеха, появилось множество подражателей и соперников. Некий г. Пинга[20], также служащий большой фирмы, воспользовался примером отца и поступил точно так же. Затем была Орели, и даже бывшие коллеги отца последовали его примеру.
Успех Чарльза Фредерика Ворта имел огромное влияние на будущее всей индустрии. Доказательства можно найти в статистике. В 1850 году было всего 159 заведений по пошиву женской одежды, и ни одно из них не было крупным или значительным. В 1898 году их было уже 1932, а ныне (автор имеет в виду 20-е годы XX века) тысячи и тысячи фирм занимаются исключительно модой для женщин. Некто сказал однажды о моем отце, что рю де ла Пэ в неоплатном долгу перед Вортом и наверху Вандомской колонны вместо Наполеона должна стоять его статуя, отлитая из чистого золота. Одним из моих первых впечатлений как раз и была колонна и улица Мира. Это было, когда войска вернулись из Италии и прошли парадом перед императором и императрицей по улице, напоминающей теперь базар драгоценных камней и тканей, которые могут встретиться только в сказках. Мне было тогда три года, и это был 1859-й.
Напротив Министерства юстиции на Вандомской площади был установлен большой помост, обтянутый красным бархатом, для императора и императрицы и их двора. Тем утром мама специально вернулась из Мон-Дора[21], где лечилась, чтобы посмотреть на войска, и именно в этот день я в нее влюбился!
На ней было белое муслиновое платье, отделанное валансьенским кружевом[22]. Пояс был сделан из многоцветной дорогой ткани, подобной индийскому шарфу, и спадал длинными лентами сзади. Это многоцветие привело меня в восхищение, позже я снова его нашел среди ее вещей.
В назначенный час из собравшейся толпы раздались крики, возвещавшие появление героев, и все устремились в поисках лучших мест. Как сейчас вижу: солдаты с яркими пучками цветов на ружьях, моя взволнованная, милая мать в красивом платье и украшенный бархатом помост, где сидели император и императрица. Существует картина, запечатлевшая это событие, где-то в Люксембургской галерее или Версале, я не уверен точно.
Так как магазин и наша квартира на рю де ла Пэ находились на одном этаже, я бегал по мастерским взад и вперед каждый день, пока не достиг достаточного возраста и меня послали в школу-интернат. Таким образом, я впитал атмосферу, в которой создаются платья, столь же бессознательно, как научился ходить или говорить. На самом деле если существует внутриутробное влияние, то мне было предопределено стать кутюрье. Я не только был рожден в этом деле, но прежде чем появился, бодрствование и сон моей матери регулировались и управлялись требованиями ремесла.
20
Пинга, Эмиль – главный конкурент Ворта в 1860 – 1880-е годы, копировал великого кутюрье, используя более дешевые материалы. –
21
Бальнеологический курорт во Франции на склонах массива Мон-Дор, в верховьях реки Дордоне. Термальные радоновые минеральные воды.
22
Сплетенное на коклюшках, белое льняное кружево с цветочным рисунком. –