Ему не терпелось расспросить ее о той жизни, которую она вела раньше. Он мог судить о ней лишь по беззаботным словам графини, сказанным ранее. Тогда она всего лишь приоткрыла завесу, а он боялся будоражить ее своими вопросами, поскольку воспоминания были не из приятных. Но прежде, чем он успел открыть рот, чтобы, в конце концов, поговорить с ней начистоту, она вернулась к интересовавшему ее предмету разговора.
«Мэй просто замечательная, не правда ли? Ни одна девушка в Нью-Йорке не сможет затмить ее ни красотой, ни умом. Вы очень ее любите?»
Ньюлэнд Ачер покраснел и рассмеялся: «Мужчина не может любить сильнее!»
Графиня продолжала в задумчивости разглядывать его. Казалось, она боялась упустить нечто важное из их разговора.
«Не думаете ли вы, что все же есть какой-то… предел?»
«Моему чувству? Если он и есть, то я его не вижу!» — насмешливо ответил молодой человек.
Она взглянула на него с возрастающей симпатией и покраснела.
«О, так у вас настоящий роман?» — живо спросила она.
«Самый романтичный из всех романов!»
«Как чудесно! Так значит, вы сами нашли друг друга? Я думала, что вас сосватали!»
Ачер окинул ее слегка презрительным взглядом.
«Не забывайте, — сказал он с тонкой улыбкой, — что в нашей стране все знакомятся сами!»
Яркий румянец залил ее щеки, и Ачер вдруг устыдился своих слов.
«Да, — ответила она, — я и забыла. Вы должны простить мне, если я временами допускаю кое-какие ошибки. Я не всегда помню, что здесь все хорошо по сравнению… по сравнению с теми местами, откуда я прибыла».
Она опустила глаза и стала рассматривать свой венецианский веер из орлиных перьев, лежавший у нее на коленях. Ачер заметил, как дрогнули ее губы.
«Мне так жаль! — воскликнул он импульсивно. — Но… не забывайте, что здесь вы среди друзей!»
«О, я знаю, знаю! Куда бы я ни направлялась, меня не покидает это ощущение. Потому-то я и вернулась домой. Я хочу перечеркнуть прошлое и снова стать настоящей американкой как Минготы, и Велланды, и вы с вашей замечательной матушкой, и все те люди, с которыми мы встретились сегодня. А вот и Мэй! Что ж, летите к ней на крыльях ветра, встречайте!» — добавила она, но сама осталась неподвижно сидеть на кушетке. Оторвав взгляд от двери, она снова воззрилась на молодого человека. Гостиные начали заполняться новоприбывшими гостями, и Ачер, взглянув туда, куда до этого смотрела мадам Оленская, увидел Мэй Велланд, вошедшую в комнату вместе со своей матерью. В белом с серебристой вышивкой платье, с посеребренной веточкой в волосах статная девушка напоминала Диану, только что возвратившуюся с охоты.
«О, — прошептал Ачер, — у меня столько соперников! Смотрите, они уже ее окружили! А вот и князя ей представили!»
«Тогда побудьте со мною еще чуть-чуть», — тихо прошептала мадам Оленская, слегка касаясь его колена своим пышным веером. Прикосновение это было едва ощутимым, но он воспринял его, как ласку, и слегка вздрогнул.
«Да, пожалуй, мне лучше остаться», — пробормотал он так же тихо, не слыша звука собственного голоса. Но в тот момент появился мистер Ван-дер-Лайден в сопровождении старого мистера Урбана Дедженита. Мадам Оленская приветствовала их сдержанной улыбкой, и Ачер, чувствуя на себе взгляд хозяина, поднялся, освобождая ему место возле графини.
Мадам Оленская протянула ему руку на прощание, словно уже настало время расставаться, и сказала:
«Завтра, после пяти, буду ждать вас у себя!»
С этими словами она поднялась и вышла, освободив место для мистера Дедженита.
«Завтра..». — машинально повторил Ачер. Странно, но ведь они не условились о предстоящей встрече заранее; более того, во время разговора графиня и словом не обмолвилась о том, что хочет его видеть.
В дверях он столкнулся с Лоренсом Лефертсом, высоким и интересным, прибывшим вместе со своей супругой, которую хотел представить собравшимся. Ачер слышал, как Гертруда, улыбнувшись графине своей широкой, добродушной улыбкой, заметила:
«Но мне кажется, мы с вами вместе брали уроки танцев, когда еще были детьми…»
За спиной мадам Оленской толпились пары, отказавшиеся прибыть на прием в ее честь к миссис Ловелл Мингот. Теперь они униженно ждали своей очереди быть ей представленными. Как сказала миссис Ачер: «Когда Ван-дер-Лайдены пожелают, они знают, как преподать урок!»
К сожалению, это случалось не так уж часто!
Молодой человек ощутил, как его слегка тронули за руку, и увидел миссис Ван-дер-Лайден, смотревшую на него сверху вниз. На фоне черного бархатного платья, как звезды в ночи, горели крупные алмазы — фамильные драгоценности.