Хейден и команда АНБ разработали программу, направленную на создание "метаданных", которые выявляли схемы и сети среди коммуникаций, а не отдельные связи. Он описывает новую программу, которая была известна как "Звездный ветер", как "объединение внутренних метаданных (факт звонков в США, из США и внутри США) и других, которые эффективно позволяли нам быстро перехватывать содержание международных звонков, один конец которых мог находиться в США, если у нас были основания полагать, что звонок связан с Аль-Каидой".
Хейден продолжает: "Когда мы были полностью созданы, просто благодаря тому, как функционирует телекоммуникационная сеть, у нас была теоретическая возможность получить доступ к значительному проценту звонков, входящих или выходящих из Соединенных Штатов".
Программа Stellarwind начиналась как секретная программа, которая в конечном итоге стала достоянием общественности, и когда это произошло, многие выразили возмущение. Правовая основа программы горячо обсуждалась в администрации Буша и членами Конгресса. Несколько раз администрация Буша пыталась отговорить газету "Нью-Йорк Таймс" от публикации подробностей программы. Когда история, наконец, попала в печать, она вышла под заголовком BUSH LETS US SPY ON CALLERS WITHOUT COURTS. Общественное возмущение по поводу "прослушки без ордера" привело к появлению новых правовых структур, регулирующих, как правительство может собирать такую информацию.
За пределами разведывательного сообщества возникло желание создать новые инструменты для машины действий, добавить стрелы в колчан помимо военных. Министерство финансов начало действовать, ища способы пресечь финансирование терроризма. Пол О'Нил, министр финансов, создал команду, которая должна была лишить террористические организации финансовых средств, необходимых им для работы. О'Нил вдохнул новую жизнь в старую организацию с довольно безобидным названием - Управление по контролю за иностранными активами, или OFAC, но она оказалась мощной силой в поиске и пресечении потоков финансирования террористических организаций. Нацеливание на финансы противника, однако, вряд ли было новым инструментом. Он был элементом государственного управления с начала времен и являлся важным инструментом, использовавшимся против Японии в преддверии Второй мировой войны.
Хуан Зарате, работавший под началом О'Нила, отмечает: "После 11 сентября 2001 года мы развернули кампанию по борьбе с финансированием терроризма, которая изменила саму природу финансовой войны. Министерство финансов вело тотальное наступление, используя все имеющиеся в арсенале средства, чтобы нарушить, ликвидировать и сдержать потоки незаконного финансирования по всему миру".
Затем было создано разведывательное и оперативное подразделение Казначейства - разведка о финансировании террористов и их связях, а также меры по разрушению и уничтожению сетей. Новые инструменты и полномочия по их использованию были закреплены в законе USA PATRIOT Act, подписанном Бушем в октябре 2001 года. Были привлечены другие партнеры, включая Россию и Китай. Сами инструменты должны были быть адаптированы к поставленной задаче. Как рассказывает Зарате, не все заслуживает "ядерного варианта". Аналитики Казначейства были направлены в военные командования в Европе и Тихоокеанском регионе, а также в командование на Ближнем Востоке, которое располагалось во Флориде. Со временем Казначейство создало Управление разведки и анализа, "первое в мире министерство финансов, имевшее подразделение с активной функцией разведки".
Как и большинство мощных правительственных инструментов, он иногда вступал в конфликт с другими операциями по установлению целей террористов. Зарате вспоминает визит в 2002 году Кофера Блэка из Контртеррористического центра ЦРУ, который приехал предупредить своих коллег из Казначейства о том, что называние определенных целей может нарушить другие потенциальные операции, которые планировались. Блэк предупредил, что "раскрытие известных сторонников и сетей террористов... должно быть скоординировано с тайными и скрытыми операциями, проводимыми по всему миру".