О ПУТЯХ ЖИЗНИ
Как и откуда пришел я? И как я из праха воскресну
После того, как земля тело мое обретет?
Буду ли Богом великим спасен? И куда я отправлюсь —
Верно ли мне суждено в тихую гавань идти?
Многострадальны сей жизни пути, переполнены горем:
Беды, несчастья, труды множатся — нет им конца.
В людях прекрасным, без примеси зла, ничего не бывает.
Если бы доля моя тяжкой такой не была!
Власть и богатство — престол ненадежный, гордыня — пустое;
Рабство — бессмысленный труд, бедность — оковы навек.
Молодость — молнии вспышка, минутная радость несчастных;
Старость — седины, печаль, скорый из жизни уход.
Слово крылатое — воздух, пустая молва. Благородство,
Древняя, славная кровь — дикого нрав кабана.
Сын — неизбежная дерзость, семейство — постылая привязь;
Дети — заботы, труды; но и бездетность — недуг.
Речи в собраниях — злоба, а мир — для бессильных. Искусства —
Жалкая доля: они тешат грядущих во тьму.
Хлеба кусок на чужбине противен и скуден. И землю
Плугом пахать тяжело. По морю ль ходишь — в Аид.
Родина — гиблое место, чужая страна — униженье.
Всё, что мы видим вокруг, — горе. Веселье и смех —
Пена, видение, ветер, роса, испарение, призрак,
Пепел, морская волна, тающий след корабля.
Вечно вращается круг, принося неизменно всё то же,
Так что стабильна, увы, лишь перемена часов,
Дней и ночей, порождений, смертей, наслаждений, болезней,
Быстрого бега, удач, жалких падений и бед.
В этом, о Логос, премудрость Твоя: Ты приводишь в движенье
Всё в этом мире затем, чтобы любил человек
Лишь неизменное. Крылья ума расправляя, оставим
Всё, что мы здесь обрели, — жалкие смертных дела.
Если и есть у людей то, что вечно, прекрасно, то это —
Наше стремление прочь, крест наш поднявши, уйти;
Слезы, смятенье ума, погруженного в поиски Бога, —
Радость надежды и свет Троицы, льющийся к тем,
Кто посвятил очищенью себя, кто оставил безумства.
Образ возможность хранить, Богом дарованный нам.
Жить посторонней для жизни, иной, неиспорченной жизнью.
Мир обменявши на мир, все бремена понести.
МЭРИ ГЕРБЕРТ, ГРАФИНЯ ПЕМБРОК (1561–1621)
ПСАЛОМ 120: AD DOMINUM
И прежде Вечный в час испытания
Внимал молитве сердца смятенного;
И вот я вновь к Нему взываю:
Разве теперь Он не даст ответа?
От чар коварной речи предателей
Господь, избави душу, храни меня
От языка, где поселилась
Ложь ядовитая, гибель верных.
Кто зря на дело злое надеется,
Пусть скажет, сколько выручил прибыли
С неправды, — что ему за благо
Лживый, коварный язык приносит?
Сразить стремится быстрыми стрелами,
Железом жалит; жар можжевеловый
В углях огнем легко взовьется, —
Вряд ли его ты погасишь скоро.
Доколе, Боже, быть мне изгнанником?
Я слишком долго жил среди варваров:
Поставил свой шатер в Кидаре,
В стане у Мосоха я ютился.
Увы, зачем я долго упрашивал
Врагов свирепых, — время упущено:
Что толку звать бесчинных к миру,
Ныне злодеи к войне готовы.
ЯКОБ МИХАЭЛЬ РЕЙНХОЛЬД ЛЕНЦ (1151–1192)
ОДА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВУ ЕКАТЕРИНЕ ВТОРОЙ, ГОСУДАРЫНЕ РОССИЙСКОЙ
К той, что правды полна, света и мудрости,
Но не хочет принять честь поклонения,
Лавр кровавый сложив, учит неистовых, —
Пусть летит к тебе песнь моя.
Чтоб тебе посвятить образ оплаканный —
Сквозь полночный кошмар молний змеящихся,
Там, где кровь залила поле цветущее
В это время погибели.
Вся убранством весны пышно одетая,
Лоб и стан свой тогда дивно украсила
Ты, о Муза, когда ярко на образе
Заблистала слеза твоя.