Но жаль: герою, как назло,
С биографом не повезло.
СТИВЕН ВИНСЕНТ БЕНЕ (1898–1943)
ПАПА АЛЕКСАНДР БОРДЖИА УГОЩАЕТ ОБЕДОМ КАРДИНАЛА КАПУАНСКОГО
Вот и павлин! Каков!
Не правда ль, наслаждение для глаз
Его окрас? —
Игра оттенков, глубина тонов
И переливы зелени, — а хвост
Как блещет золотом!
Здесь нужен тост!
Отменный раритет
Такой павлин — и надо в вашу честь
Его доесть.
Я рад, что вы почтили мой обед,
Вы в курии моей — бесценный лал!
Но что я вижу — пуст у вас бокал!
Венеции стекло
Вам нравится? (Куда ты смотришь, эй, —
Скорей налей!)
Как женственно, изящно и тепло!
Я сам в душе артист — да не судьба…
Ну, пейте же! Te deum lau… Ба!
Разбился? Ай-ай-ай!
Примета есть, что, значит, был там яд.
Пусть говорят!
(Чего глядишь, другой бокал подай!)
Вы побледнели? Выпьем, в добрый час!
«Венера с Марсом», слышал, есть у вас
И «Пляшущий сатир»
Праксителя? Я отдал бы всю власть
Хотя б за часть
Сокровищ ваших, древность — мой кумир.
Что за восторг — шедеврами владеть!
Вы вздрогнули? Неловко вам сидеть?
(Подушку, дуралей!)
Угодно ль фруктов? Персики, как мед,
И дивный плод
Граната, что девичьих губ алей!
И хоть купцы дерут за них вдвойне —
Для гостя ничего не жалко мне.
Позвольте, я сейчас
Разрежу эту грушу пополам —
Вот это вам!
Болтают, что отравлены у нас
Ножи — и яд с одной лишь стороны.
Вы в это верить, право, не должны,
Хотя, по правде, что ж,
Оно удобно было бы, когда
В деньгах нужда —
Наследство, глядь, к рукам и приберешь,
Хе-хе! Но вам не по себе, гляжу?
Пора домой? Позвольте, провожу.
Вот вам мое кольцо,
Целуйте! Впредь прошу не забывать,
(Скорей подать
Носилки монсиньора на крыльцо!)
Всегда для вас открыт мой скромный дом,
До новых встреч за молодым вином!
Прощайте, кардинал!
(Домой доставить — и без суеты!)
А, это ты,
Лукреция! Что, собралась на бал?
(Едва ли доживет он до утра.)
Ну-с! Папочку поцеловать пора!
РОБЕР ДЕ МОНТЕСКЬЮ-ФЕЗАНСАК (1855–1921)
МЕЖДУ СОБАКОЙ И ВОЛКОМ
Teneo lupum auribus
Кто таится там в углу
В сумеречный час несмелый,
Когда трели Филомелы
Оглашают лес Сен-Клу?
Кто в мои стучится двери —
Верный пес иль хищный волк?
Ведь в проказах знают толк
Эти басенные звери.
Это Аргус твой, Улисс?
Иль собака Ламартина?
Иль торчит из-за кулис
Волчья жесткая щетина?
Анжелика ты? Азор?
Как зовут тебя, приятель?
Ты На-ву-хо-до-но-сор?
Или Фенрис, волк-вещатель?
Кастор? Нестор? Или ты
Песик Жана де Нивеля,
Скачущий из темноты
В голове, пустой от хмеля?
Или бархатный волчок,
Что в лучах туманной Фебы,
Как уснули все эфебы,
Греет нежность милых щек?
Может, ты гонитель Красной
Шапочки, разбойник злой,
Обесславленный хулой
В детской сказочке ужасной?
Лафонтеновский злодей,
Что куражится до срока,
Ужас агнцев и людей, —
Или пес святого Рока?
Может, в песенке простой
О тебе поют пастушки:
«Не ходите в лес густой —
Волки бродят у опушки»?
Посылка
Пес и волк, ты плач и смех,
Враг и друг, слеза с улыбкой.
Серебрится серый мех
В этой сумрачности зыбкой.
В час когда и свет, и мрак
Нераздельно вместе слиты,
Ты мой друг и ты мой враг,
Ты угроза и защита.
Пес! — когда звезда, лучась,
Ищет лунного осколка,
В пасторальный этот час
Защити меня от волка!
Ирина Полякова-Севостьянова{31}
РУБЕН ДАРИО (1867–1916)
РАКОВИНА
Посвящается Антонио Мачадо
Я раковину эту нашел в песке у моря.
Вся чудной позолотой и жемчугом сверкала.
Ее Европа дивной рукой своей ласкала,
Мчась на быке небесном, с волной крутой в раздоре.
К губам ее поднес я — полился звук, и вскоре
Увидел я, как эхо зарею распускалось.
А чуть приблизил к уху — о кладе в синих скалах
Поведала мне сотни таинственных историй.
Так соль я собираю из горьких вздохов ветра,
Что аргонавтов бросил в далекий путь по свету,
Дарил Язону звезды в его прекрасном сне.
И я волнам внимаю, их тайному биенью,
И ветру, что приносит волшебное волненье
(Та раковина сердце напоминает мне).
ПЕСНЯ НАДЕЖДЫ
Вороньё в синем небе — грязно-черные стаи.
И в дыханье столетья страх чумы нарастает.
Далеко на Востоке смерть трудиться устала.
Апокалипсис грянул? Народился Антихрист?
К чудесам и знаменьям взоры все обратились.
В возвращеньи Христовом — видят неотвратимость…