БРАЙАН УОЛЛЕР ПРОКТЕР{237} (Барри Корнуолл) (1787/90 — 1874)
К сумраку
О сумрак, благодетель, спрячь
Меня от бедствий и удач,
И стихнет смех, и стихнет плач
До новой зорьки,
И разольется сон вовне,
И разольется сон во мне,
И чувства горькие во сне
Не будут горьки.
И если сон бывает зрим,
То я, туманный пилигрим,
Увижу Рай, увижу с ним
В лучах зарницы,
Как дух мой, бросив старый дом,
Уйдет змеей через пролом,
И с черной думой о былом
Душа простится.
Она простится и, вольна,
Пускай вместит в себя она
Любви и радости сполна,
Но если веки
Сомкну и будет мне невмочь
Земную боль отринуть прочь,
Приди и помоги мне, ночь,
Уснуть навеки.
УИЛЬЯМ ГАРРИСОН ЭЙНСВОРТ{238} (1805–1882)
Гробовщик и чума
Тебя называют — подлюгою, стервой,
А я называю — подругою первой:
Пока ты клиента мне гонишь под крышку,
Деньжата рекою текут мне в кубышку!
Пью за Чуму! Пью за Чуму!
Хоть месяц, хоть годы обрушивай ярость
На пылкую младость, на хилую старость,
Пусть полчеловечества вымрет, — не струшу
Гробы разойдутся за милую душу!
Пью за Чуму! Пью за Чуму!
Четыре правила
Помни первое правило это,
Что святее любого завета:
Пуще яда, штыка и стилета
Опасайся, дружок,
Опасайся, дружок,
Опасайся, дружок, пистолета!
И второе есть правило, милый,
Как отбиться от смерти постылой,
Проследи-ка внимательно с тыла,
Проследи-ка, дружок,
Проследи-ка, дружок,
Не заехал ли кто-нибудь с тыла!
Помни также о третьем зароке:
Отрывайся в мгновение ока
От карет, обгоняющих сбоку.
Отрывайся, дружок,
Отрывайся, дружок,
От карет, обгоняющих сбоку!
И — четвертое правило: в оба
Ты гляди, опасаясь особо
Приближенья духовной особы,
Ибо мед на устах —
Что засада в кустах.
Опасайся духовной особы!
АРТУР КОНАН ДОЙЛ{239} (1859–1930)
«Норы! Здесь опасно!»[39]
Какая смерть, скажу я вам!
(Предупреждаю, дорогие:
Я этих дел не видел сам,
Зато их видели другие.)
Они неслись от Шиллингли,
Они неслись до Чиллингхорста,
А лис дразнил их — ай-люли! —
Минут, примерно, девяносто.
От деревушки Эберно
Их путь лежал вдоль речки Даун.
Уже почти настигли, — но
Хитрец помчался в Кирфорд-Таун.
Промчали суссекский Кирфорд,
И вид их был совсем не бравым:
Их лис, увертливый как черт,
Водил, мотал по сорным травам.
С полдюжины осталось их
В конце всей этой передряги,
Когда гряды валов морских
Они увидели, бедняги.
То были: Хэдли-офицер,
И Дей, и Джимми (псарь отличный!),
И Перселлы, и Чарльз Адэр,
И некий джентльмен столичный.
Он вместе со своим конем
Три сотни фунтов весил с гаком.
Ах, как же весело на нем
Он гарцевал по буеракам!
Никто не знал, кому и кем
Он в нашем графстве приходился.
Ах, как сидел он между тем:
Как будто впрямь в седле родился!
Собаки взяли след, — и вдруг
Ограда. Что же делать, братцы?
Перемахнуть иль, сделав круг,
С другого места подобраться?
Наш джентльмен — перемахнул,
И тут же в гневе и в досаде
Он обернулся, и взглянул
На тех троих, что были сзади.
Как героический девиз,
Он крикнул: «Норы! Здесь опасно!»
И вниз, — и вниз, — и вниз, — и вниз, —
И вниз, — в карьер, — на дно, — ужасно!
вернуться
39
«Норы! Здесь опасно!» — особое выражение, которое используют во время лисьей охоты, когда, преследуя добычу, хотят предупредить тех, кто остался за спиной, что впереди — кроличьи норы или какое-то иное препятствие, представляющее серьезную опасность для жизни людей. —