И парни позовут подруг
Под ивы на зеленый луг.
В веселой пляске вступят в круг
Такие крали,
Каких доселе ты, мой друг,
Видал едва ли.
Ох, сердцу нанесут урон:
Из платья груди рвутся вон,
Прически на манер корон
По местной моде…
Но шляпки — хоть пугай ворон
На огороде.
И если я свой скромный труд
Отдам в печать, на общий суд —
Пусть эти строки намекнут:
Твой дар нам нужен!
Твоих творений люди ждут,
Ты с Музой дружен.
А я вот, не любимец муз,
Никак в поэты не гожусь, —
Но что ж, живу и не стыжусь,
Я не в уроне.
Засим, мой Роберт, остаюсь
Твой верный Джонни.
ДЖЕЙМС ГЕНРИ ЛИ ХАНТ{12} (1784–1859)
Утонувший Купидон
Я на днях, венок сплетая
Из даров душистых мая,
Эльфа средь цветущей чащи
Обнаружил крепко спящим.
Пригляделся — это ж он:
Сам проказник Купидон!
Взяв за крылышки, как мушку,
Я его засунул в кружку,
Утопил в вине, заразу,
Взял вино да выпил разом.
Думал — мертв. Не тут-то было!
Озорует с новой силой!
Крылышком своим, бандит,
Струны сердца бередит.
Монашка
Уйдешь в монашки, милая,
В монахи я уйду.
Не жди поблажки, милая,
Везде тебя найду.
Все розы станут белыми,
Все голубицы — смелыми,
Слепой увидит свет.
Идешь в монашки, милая?
О, я не верю, нет!
Уйдешь в монашки, милая,
Глядь, а Любовь — прелат,
Амуры-пташки, милая,
Псалмы затянут в лад.
Богатым нищий скажется,
Вода вином окажется,
День вспыхнет при луне.
Даешь обеты, милая?
Чур, одному лишь мне!
ХАРТ КРЕЙН{13} (1899–1932)
Цыганка Кармен
Дым сладких сигарет узоры вьет,
Виолончели голос горд, но тих.
Анданте рассыпает горсти нот —
Надежд истертых и забот былых.
Павлины пьют из ваз огонь живой,
В бокалах женщин светится абсент
Цирцеиного зелья синевой.
Роняет небо темень синих лент.
Мелодия — крещендо, трепет чар…
Вдруг — замерла. В сердцах мужчин пожар.
Качнется пестрый занавес слегка,
Раздвинет прорезь тонкая рука…
Вновь музыка. Раскаты, перезвон,
Языческое буйство — звонче медь.
Стучит в ушах, и сердце рвется вон,
К глазам: увидеть или умереть.
Кармен! Блеск глаз, излом надменных рук…
Кармен! Надежда, страсть, заклятый круг…
Кармен кружится, пляски вихрь так лих…
«Кармен!» — единым вздохом губ хмельных.
Финал. Расправив крылья в тишине,
Кармен — рисуясь — к зыбкой пелене,
За пеструю завесу, прочь от глаз.
Уходят игроки и свет погас.
Наутро: вновь из городских ворот
Фургон цыганский медленно ползет.
И чудится лицо Кармен — бледней,
Чем желтый ветхий шелк минувших дней.
СТИВЕН ВИНСЕНТ БЕНЕ{14} (1898–1943)
Папа Александр VI Борджиа угощает кардинала капуанского
А вот — прошу! — павлин.
Ну как живой! Вы полюбуйтесь, он
Раззолочен.
По спинке синева морских глубин!
Грудь колесом, хвост веером! Хорош!
Роскошней, чем гербы иных вельмож…
Диковинка как раз
Ко случаю: когда еще, Бог весть,
Такая честь!
Вы редкий гость — ведь кто еще у нас
Душой как солнца жар, и чист, и смел?
Налить вина? Бокал ваш опустел.
Да, не простой стакан!
Венецианский! Тонких линий гладь
Точь-в-точь как прядь
Кудрей девичьих. Ножка — женский стан.
Что — странно слышать? Я в душе пиит.
Ave Maria! Ваш бокал разбит!