Скорей бы обед закончился, с Риий нужно разговаривать наедине.
Рия не стала даже слушать. Сославшись на головную боль, вышла из-за стола раньше времени и надежно спряталась в собственных покоях. Шио некоторое время постоял под дверью. Орать, чтобы весь дворец его оправдания слушал, он не собирался, выбить дверь не представлялось возможным — крепкое дерево, железо и два стражника в придачу, а ждать подобно влюблённому пажу у опочивальни госпожи как-то не по рангу.
Вот Иско, тот и не подумал бы извиняться.
— Ну, чего смотришь? — Спросил Шио у одного из стражников, охранявших покои принцессы. Тот смутился.
— Лучше покажи, где тут фехтовальный зал. И… если её высочеству захочется вдруг побеседовать, то я… А, впрочем, не важно. — Передавать послание через стражника — глупее не придумаешь.
— Кто хорошо управляется с палашом?
На сей раз стражник ответил, почтительно, но без подобострастия. Надо будет его запомнить, а то здесь, во дворце, насколько Шио заметил, воины больше выслуживаются, чем служат.
— Если таир снизойдет до поединка с простолюдином, пусть спросит Лурра-Певца. Лучшего воина не сыскать.
— И поёт ко всему хорошо?
Стражник улыбнулся.
— Его прозвали певцом потому, что сталь в его руках обретает голос и поёт удивительные песни… Её высочеству я передам, что таир, чтя древние обряды и имя Кумма, желает пролить кровь на камнях Зала Победы.
Странный стражник. Донельзя странный.
А коридор, кстати, отчистили, действительно блестел, как некромантов череп. Значит, всё-таки дело не в деньгах, а в лени. Нужно будет Рии сказать, чтобы пригляделась, а то во дворце Ронгар знает что творится!
Если Рия, конечно, захочет с ним разговаривать.
Рия
Треклятый этикет! Почему она должна сидеть с этим ублюдочным изменником и делать вид, будто всё прекрасно?!
Принцесса кипела от злости, как котёл на сильном огне. Есть не хотелось. Рия, как ни старалась, так и не смогла запихнуть в себя ни кусочка. Даже любимые маракетки не лезли в рот. Хотелось разбить что-нибудь тяжёлое, к примеру, это блюдо с лангье, и лучше всего об голову Шио. Рия даже представила, как ароматный соус стекает с волос на белую рубашку.
Ещё и «любимый» дядюшка насмехается! Стоило только посмотреть на его довольную рожу, как становилось понятно — он уже в курсе! Да и кто не в курсе?! Уже, наверное, весь дворец над ней смеётся. Над ней, над Препедигной Горгонеллой Фру-Рией II, дочерью Вилерия III, внучкой Тирангута Грозного.
Ещё эта газея ядовитая в глаза смеётся! Убила бы! Ишь, вывалила свою грудь, чуть ли не в тарелку.
А Шио пялится на неё во все глаза! Это просто невыносимо!
— Хотя бы здесь ты можешь не глазеть на неё? — возмутилась принцесса.
Нет! Замуж она за него точно не пойдёт! Обязательно потребует расторжения брачного договора. И никто ей не нужен, ни Иско, ни Шио. Она и сама со всем справится! Она достаточна умная и храбрая для того, чтобы вырвать власть из цепких ручонок дядюшки.
Но чуть попозже, в данный момент она решительно не в состоянии думать о чём бы то ни было. И вообще от переживаний ужасно разболелась голова. Девушка не стала дожидаться конца обеда, попросила прощения и ушла в свои покои.
Закрыв дверь спальни, принцесса дала волю чувствам. Нет, она не стала рыдать! Она просто схватила со стены шпагу и порубила в спальне все шторы. Причем досталось также и надкроватному балдахину. Завершающим аккордом стала шпага, воткнутая со всего маха в кресло.
Рия легла на кровать и перевела дух. После взрыва необузданного гнева, вымещенного на бессловесной мебели и тряпках, стало немного легче. Девушка сама не заметила, как заснула. Во сне ей снились ядовитые змеи, глубокие ямы, огонь и чудовищные маски призраков, откуда-то доносились глухие крики, чей-то шепот лез в уши. Принцесса стонала и металась по кровати. Она изо всех сил старалась проснуться и не могла. А потом проснулась и, поняв, что всё виденное — не более чем сон, едва не расплакалась от облегчения.
На душе по-прежнему было тяжело, а ещё тишина вокруг, будто все-все умерли…
Страшно.
Шио
Зал Победы поражал своими размерами и тишиной. В фехтовальных залах никогда не бывает тихо, они полны звона стали, шарканья кожаных подошв о каменный пол, грозного голоса наставника, хриплого дыхания измученных учеников. Фехтовальные залы должны жить, в них кипит горячая кровь королевства, его сила, его надежда. Мужчина, разучившийся беседовать с оружием, — уже не мужчина.