— Э-ко-ном, — повторил Витторио, немного робевший произносить английские слова.
— У тебя неплохо получается. Эконома зовут мистер Макгилликуди. Повтори: «Макгилликуди».
Витторио набрал в грудь воздуха:
— Мак-гил-ли-ку-у-ди.
— Хорошо. Это похоже на чудо, но мистер Макгилликуди немного говорит по-итальянски, поэтому ты сможешь с ним общаться. И вот еще что. Миссис Декстер прислала тебе триста долларов наличными — это четыре тысячи пятьсот лир.
Витторио посмотрел на нее непонимающе, словно эта сумма была так велика, что не укладывалась в его сознании.
— Хотя все оплачено, миссис Декстер хочет, чтобы ты имел деньги на непредвиденные расходы… О, посмотри, Витторио, мы проезжаем границу! Мы уже во Франции, попрощайся с Италией.
Витторио уставился на два флагштока, проплывавшие в окне. На одном из них был трехцветный флаг Третьей республики, а на другом — королевский герб Савойской династии. Но прощание с родиной мало что значило для мальчика, поскольку он еще слишком смутно представлял себе, что такое «Италия». Домом он считал Сан-Себастьяно, где жил с любимым братом Франко. Глаза Витторио наполнились слезами, но не разлука с родиной, а мысль о Франко была тому причиной.
— Госпожа, — спросил он тихо, — вы расскажете Франко обо мне?
Она взяла руку бывшего пажа в свою, затянутую в перчатку. Княгиня видела его слезы. Она все поняла.
— Да, Витторио, — прошептала она, — я расскажу Франко.
У нее не хватило духу сообщить мальчику то, о чем сама она узнала за три дня до этого: его брата перевели из тюрьмы Аккиардоне в пользовавшуюся дурной славой тюрьму на маленьком острове Сан-Стефано в Тирренском море, в тридцати милях к востоку от побережья. Там Франко до конца дней своих был обречен на тяжкий труд, скотское существование и полную зависимость от тюремщиков, без сомнения, зверски жестоких. Мысль об этом могла бы заставить Сильвию еще больше мучиться от отчаяния и сознания вины, не будь ее страдания беспредельны. Только письма Элис отвлекли ее от своих горестей, заставив действовать — подготовить Витторио к новой жизни, купить ему костюм, обувь, саквояж, спланировать путешествие, приобрести билеты и, наконец, отвезти мальчика в Ливерпуль… Все это на какое-то время заглушило в ней чувство вины, которое так угнетало ее. Подобно всем преступлениям, убийство Карлы Сганци имело много косвенных последствий, повлиявших на жизнь не только ложно обвиненного Франко, но также Витторио, княгини Сильвии и Декстеров.
— Я клянусь тебе, Витторио, — сказала она, все еще сжимая его тонкую руку, — что никогда не оставлю попыток освободить Франко. Никогда. И однажды, если Богу будет угодно, ты снова увидишь своего брата.
Они обменялись взглядами — необыкновенная пара: двенадцатилетний крестьянин и одна из знатнейших и прекраснейших женщин Италии. В глубине души Витторио верил, что княгиня сдержит свое обещание.
Принадлежавший Кунарду лайнер «Сервия», самый крупный корабль со стальным корпусом, построенный после злополучного парохода «Грейт истерн», был первым судном такого класса в Атлантике. «Сервия» имела пять палуб и великолепнейшую лестницу, единственную в своем роде в Атлантическом океане; кроме того, она была оснащена лампами накаливания, а некоторые из кают «Сервии» были оборудованы даже патентованными туалетами Бродвуда. Первый класс корабля вмещал четыреста восемьдесят пассажиров, третий — семьсот пятьдесят. «Сервия» стала первым пароходом Кунарда, на котором придавалось особое значение удобству трансатлантического путешествия, — так ее владелец ответил на вызов более молодых компаний — Инмана и «Уайт стар лайнз», чьи плавучие дворцы, чудо комфорта, в последние годы переманили у него немало клиентов.
Пассажиры первого класса никак не могли понять, что за красивый робкий мальчик плывет в 112-й каюте. Он почти все время проводил в одиночестве, лишь изредка появляясь в столовой первого класса, где даже итальянцам, весьма немногочисленным в этом классе, не удавалось вытянуть из него больше нескольких сдержанных фраз. Один эконом, мистер Макгилликуди, знал о нем кое-что, поскольку встречался и с Элис в Нью-Йорке, и с княгиней Сильвией, когда та привезла Витторио к пароходу в Ливерпуль. И на второй день путешествия, перед ленчем, когда некая миссис Эндрюс из Олбани, фыркнув, сказала: «По словам князя дель Корсо, мальчик говорит, как сицилийский крестьянин. Ему следует ехать в третьем классе», — мистер Макгилликуди спокойно ответил: «Этому мальчику покровительствует княгиня Сильвия дель Аква». Эконому доставило удовольствие видеть, как миссис Эндрюс чуть не подавилась своим цыпленком.