В приглашении на коктейль было указано: с шести до восьми, но последние гости оставались почти до восьми тридцати. Когда официанты закончили уборку грязной посуды, Габриэлла рухнула на стул со словами:
— Слава Богу, все закончилось!
— Только что мне пришло в голову, — сказал Эйб, — что я ненавижу большие приемы с коктейлями.
— Ты мне говоришь об этом теперь? Но мне кажется, все прошло неплохо… Черт, кто-то пролил вино на ковер.
Она поднялась, чтобы проверить пятно на ковре. Когда она опустилась на колени, чтобы протереть загрязненное место, Эйб неторопливо направился на террасу. В комнате оставалось двое официантов. Один из них — Рокко Сантуцци — следил за дверью на террасу.
— Я думаю, что это виски, — сказала Габриэлла. — Я принесу какой-нибудь шампунь для ковров…
Она вышла на кухню. Другой официант, Билл, ставил посуду на поднос.
— Тони, — обратился он к Рокко, — ты не заберешь остальные бокалы?
— Йеа, я их принесу.
Билл тоже отправился на кухню, оставив Рокко одного. Тот положил свой поднос на стол, подошел к террасе и выглянул. Стемнело, и Центральный парк заманчиво мигал огнями. Эйб стоял у кирпичного парапета спиной к Рокко и курил сигарету.
Рокко тихо подошел к нему. Он был в полуметре от Эйба, когда тот оглянулся и посмотрел на официанта в упор.
— Какого черта тебе надо?
— Я принес послание от Джерри Гроссмана. — И он, как бык, толкнул Эйба в грудь обеими руками и всей своей массой мышц в девяносто килограммов. Падая на цементную облицовку парапета, Эйб закричал, будучи захваченным врасплох. Рокко одной рукой прижимал его животом к ограждению, а другой схватил его ноги и поднял их. Насмерть перепуганный Эйб взглянул вниз, на Пятую авеню, с высоты пятнадцати этажей, когда Рокко стал поднимать его над парапетом. Завывающему Эйбу удалось обхватить Рокко за шею. В полном отчаянии он сжал шею Рокко, когда итальянец толкнул его с парапета и отпустил его ноги. Теперь Эйб висел над улицей, и жизнь его зависела от того, насколько крепко он держался за шею Рокко, но Рокко пытался разжать его руки. «Не смотреть вниз!» — в панике думал Эйб, когда его ноги искали опору на каменном карнизе, который — он знал это — находился как раз под террасой. Он чувствовал, как руки Рокко разжимали его кисти. Он слышал внизу свисток швейцара, подзывавшего такси. Его мозг, охваченный паникой, представил картину падения, падения, падения… и темноту после удара. Его правая нога наконец нащупала карниз, который на десять сантиметров выступал из стены здания и на который он мог опереться, находясь в воздухе. Затем и другая нога нащупала карниз, давая ему некоторый выигрыш в силе, но Рокко уже почти разжал его руки. Несмотря на то что он стоял на карнизе, у Эйба не было возможности держать равновесие и не было ничего такого, за что можно было бы ухватиться, если Рокко разожмет его руки. «Бороться с ним! — подумал он. — Бороться…» Его лицо было всего на несколько сантиметров ниже лица Рокко, который тоже свисал с парапета, тяжело дыша. Внезапно Эйб почувствовал, как две руки схватили его правую руку чуть ниже плеча. Одновременно что-то ударило Рокко по черепу у него над головой. Он слышал, как тот хрюкнул, и почувствовал, что его хватка ослабела. Он услышал, как Габриэлла повторяла: «Мы тебя держим, мы держим…»
Теперь он чувствовал, как еще две руки схватили его левую руку. Габриэлла и Билл, официант, медленно перетащили его через парапет. Когда он свалился на пол террасы, он лежал неподвижно с закрытыми глазами. Только его тело подрагивало от пережитого ужаса. Он услышал, как Габриэлла приказала официанту вызвать полицию. Потом она опустилась на колени рядом, обнимая его.
— Слава Богу! Слава Богу! — повторяла она, целуя его.
Когда она помогла ему подняться, он взглянул на лежащего на террасе Рокко. Тот все еще был без сознания от удара бутылкой виски, которую Габриэлла разбила об его череп.
— Этот негодяй столкнул меня, — сказал Эйб, клацая зубами. — Он столкнул меня! В своей проклятой жизни я никогда так не пугался!
Он перегнулся пополам, и его вырвало в ящик с геранью.
Через час после того, как полиция забрала Рокко Сантуцци, Эйб заявил: