— Нет, попытаться застрелить меня ты, конечно, можешь, — глава тайной службы находился в отличном настроении и даже не пытался этого скрывать. — Хотя, думаю, что я даже в свои шестьдесят пять все равно остаюсь стрелком лучше, чем ты. Но что дальше? Тебе все равно не уйти — там в коридоре два десятка человек с оружием. Без шансов.
— А какая альтернатива?
— Ты сдаешься и потом на суде говоришь все что нам нужно. Берешь на себя всю вину, ну и указываешь на тех людей в качестве сообщников, которых мы тебе подскажем, — генерал улыбнулся и пожал плечами. Глаза его при этом оставались холодными и колючими, сомнений в том, что главный тихушник готов в любую секунду пустить в дело зажатый в руке барабанник не было ни капли. — Получишь пожизненное, а не четвертование. Мы же не изверги, мучать тебя не будем. Лет пятнадцать отсидишь и получишь помилование по-тихому с запретом жить в Поруссии. Вали на все четыре стороны тогда, куда хочешь.
— Хорошо, — Найден тяжело вздохнул и опустил свой барабанник: Белоф в ответ на это движение только дернул щекой, показывая, что на самом деле и у старого генерала имеются нервы. Впрочем, совсем избавляться от оружия Виктор все равно не торопился. — Скажи мне только, зачем все это?
— Власть. Власть — такая штука, ее никогда не бывает слишком много, — качнул головой генерал. — Как ты думаешь, кого тебе придется обвинять в заговоре против его величества Максима IX? Так получилось, что непосредственно охраной короля занимаемся не мы, не безопасники. Охрана предала монарха, пропустила заговорщиков, мы торопились успеть, но пробились к покоям короля слишком поздно. Ну а главными заговорщиками будут естественно их высочества Александр и Екатерина. Логично, если учесть, что именно им в случае смерти монарха отходит корона Поруссии. А ведь Екатерина еще и алеманская принцесса, тут и прямое предательство можно предположить. В нынешней-то международной ситуации.
— И зачем? Разве при нем, — Виктор кивнул на труп Максима IX, — у тебя не было достаточно власти?
— А кто станет регентом при Кароле, если его родителей, как заговорщиков отправят в ссылку? Альберт при смерти, уж поверь, он уже никогда в себя не придет, я позабочусь об этом. Ты — вообще проклятый цареубийца. Никого из старшей ветви Грифичей не остается, ну а младших вы настолько тщательно оттирали от власти последние полвека, что даже на место регента там претендовать никто не сможет. Остаюсь я. Граф Белов спаситель Порусси.
Глава 28
Герою приходится демонстрировать чудеса эквилибристики
Двое мужчин стояли посреди королевского кабинета и смотрели друг на друга, а труп монарха потихоньку остывал в стороне…
— А там, глядишь, и с Каролем что-то случится, и тогда трон в порядке очереди наследования перейдет детям Альберта. В таком случае, регентство может затянутся вообще не десятилетия… — Задумчиво протянул Найден.
— Видишь, — генерал самодовольно ухмыльнулся, — ты все понимаешь. Десятилетия мне не нужны, я столько сам не протяну. Но лет семь-восемь мою власть под сомнение поставить вряд ли кто-то сможет. Брось барабанник, тебе он все равно не пригодится.
Найден молча разжал ладонь и пистолет с глухим стуком упал на ковер.
— Что дальше? — Бывший принц протянул пустые руки в сторону генерала, — будешь на меня наручники надевать?
— Руки держи так чтобы я их видел, — не обращая внимания на подначку кивнул Белоф. — И помни, что любая попытка выкинуть какой-то трюк закончится для тебя очень плачевно. Поверь, мы умеем делать больно и без отрубания рук. Так больно, что ты будешь молить о смерти и проклинать тот момент, когда решил попытаться меня обмануть. И никакого королевского помилования в этот раз тебе светит, я гарантирую… Что это?
Снаружи со стороны открытого окна послышался какой-то шум. Как будто что-то упало на покрытую листовым металлом крышу дворца.
— Подойди и посмотри, — пожал плечами Найден, который все также держал руки вытянутыми в сторону генерала, демонстрируя тому пустые ладони.
— Ты главное руками не шевели слишком резко, а то мало ли, палец дернется — пулю из лба потом уже обратно не выковыряешь, — проворчал генерал и добавил после паузы. — Ладно поболтали и хватит, иди сюда, будем тебя на временный постой определять. Цени, даже без насилия обойдемся, тебя еще потом писакам газетным показывать, нужно чтобы прилично выглядел. А то достали уже бумагомараки — то и дело костоломами называют. Сатрапами, цепными псами самодержавия. А мы что, мы только свою работу делаем.