— Помоги пожалуйста, — девушка молча кивнула и принялась подтягивать ремни, которыми чудо механической мысли крепилось к культе, оставшейся от левой руки. Процедура эта была насквозь привычная и не отняла много времени. — Спасибо.
Виктор поцеловал Марию и отправился одеваться.
— Меня не жди, буду поздно, — когда мужчина уже выходил из дома напомнила ему девушка. Мария была одной из первых журналисток-женщин, допущенных в ранее считавшуюся чисто мужской профессию, и активно пользовалась своим статусом, регулярно посещая всякие выставки, премьеры и прочие светские мероприятия. Иногда Виктор составлял ей компанию, но чаще Мария ходила на них сама. — И я хочу напомнить, что у нас через два дня годовщина отношений. Я знаю, что такие вещи ты обычно не забываешь, но все же решила, что лучше об этом упомянуть заранее, на всякий случай.
— Да помню, до вечера, — уже из открытых дверей откликнулся он, хотя конечно, хоть убей, не вспомнил бы о каком именно сборище идет речь на этот раз. Как обычно мужской мозг просто отфильтровал эту информацию за ненадобностью.
Виктор выскочил на улицу, пройдя через пару дворов вышел на проспект и нырнул в подземку. Можно было бы при наличии лишнего времени и пешком пройтись благо от его квартирки до правительственного квартала всего минут сорок быстрой ходьбы, но поскольку он тропился, то решил подскочить три станции на общественном транспорте.
Впрочем, одну остановку он все же сделал — тормознув перед киоском с прессой и купив за три эре свежий выпуск «Александрийских ведомостей». Передовица сообщала о начале очередной забастовке на столичных верфях из-за которой передача пары новейших линкоров воздушному флоту вероятно опять «сдвинется вправо». «Ведомости» была газетой с явным правым уклоном, а посему не стеснялась костерить социалистов-трудовиков на все лады. В общем, ничего нового.
Спустившись по лестнице Виктор показал на входе служебную бляху и не останавливаясь ввинтился в поток таких же неудачников, которым доход не позволял по утрам нежится в постели. Город жил своей жизнью, подобно огромному механическому голему он ежедневно поглощал тысячи людей, приезжавших в столицу в поисках лучшей доли и вынужденных за мизерную зарплату, едва достаточную чтобы прокормиться, работать по четырнадцать часов в день.
Столичная Александрия, находящаяся на передовых позициях технической революции, имела по разным оценкам порядка миллиона жителей постоянного населения. Каждый день тысячи людей перемещались из одних окраин — застроенных однообразными кирпичными бараками где в основном могли позволить себе жилье обычные работяги — в сторону других, где располагались гремящие, чадящие, изрыгающие огонь и необходимые королевству товары заводы, фабрики мастерские.
Дождавшись приезда поезда, Виктор нырнул в вагон и мысленно провалился в глубь себя. Убийством в Александрии удивить было сложно. Уж точно не профессионального сыщика десять лет отработавшего в столичной полиции. Два-три трупа в сутки — была стандартная норма для столицы, а в отдельные дни — «праздничные» — этот показатель мог легко скакнуть и до двух десятков. И никакое патрулирование с воздуха не спасет в случае столкновения банд, держащих за собой Южный конец, где вдоль реки раскинулись самые глухие трущобы города.
Впрочем, в таких случаях полиция не особо и старалась искать убийц, — во-первых, излишне хлопотно, а во-вторых — просто бесполезно, а иногда даже опасно — записывая в душегубы эти же найденные тела. «Неизвестный 'А» убил «неизвестного 'Б», а «неизвестный 'В» убил неизвестного «Г». И так по кругу. Такие порой приключенческие романы по полицейским отчетам проходили — закачаешься!
— Опаздываешь, принц! — Вместо приветствия сделал Виктору втык его непосредственный начальник. Комиссар Горд знал, что Виктор ненавидит свое прозвище и называл так подчиненного только когда тот косячил действительно серьезно. Опоздание на несколько минут на это явно не тянуло, а значит недовольство начальства было связано с найденным трупом.
— Прошу прощения, господин комиссар! Утро, подземка, сами понимаете. С чем связана такая спешка, большую шишку что ли укокошили сегодня ночью?
— Угадал, демоны тебя раздери! — К Виктору с протянутой для рукопожатия рукой подскочил его коллега-следователь. — Твоя интуиция тебя не подводит.
— И ты здесь, Петер? — Виктор удивленно вздернул брови глядя на невысокого мужчину с здоровенными висячими усами на лице. Петер Зайвен был известен в столичной полиции как веселый, вечно жующий парень, отличный служака и недурственный сыщик. — Не слишком ли много: два следователя на один труп?